Рассказала она и о том, как Тедди справился со всеми четырьмя. Потом Остин объяснил, как Харвей, Тедди и двое дагомейцев, которые тоже сумели под шумок удрать, избежали казни. Барон нахмурился. Тедди показалось, что для него самым неприятным в этой истории было исчезновение Харвея. Минуту спустя Рой вновь вспомнил о Тедди.
— То, что ты не дагомеец теперь ясно.
«Это и раньше было ясно, дубина!!!»
— Значит вешать тебя вроде бы не за что. Раз.
«Железная логика!» — Тедди смотрел ему прямо в глаза.
— Судя по описаниям, ты великолепно владеешь мечом, а это привилегия знати. Два.
«Давай, давай, теоретик. Где же ты был, когда меня волокли на виселицу?»
Взгляд Тедди ничего не выражал.
— И третье. Ты был учтив с принцессой, когда необходимость прикрываться ею отпала.
«Ничего себе понятия об учтивости и чести!! Когда отпала необходимость!»
Тедди все так же пристально глядел барону в глаза.
— Значит, — подытожил барон, — напрашивается единственное объяснение. Назови себя. Свое имя и титул.
Тедди напрягся.
— Пилот… Тед Айрон.
— Пилот? — переспросил барон приподняв брови.
— Это что-то вроде графа, — несколько более поспешно, чем хотелось бы, пояснил Тедди.
Теперь барон пристально смотрел на Тедди — так же как перед этим Тедди на него. Поверил он или нет понять было трудно.
— Я приветствую тебя, пилот Айрон, на своей земле и прошу быть гостем в моем замке! — медленно и торжественно произнес барон и, приложив руку к сердцу, поклонился.
Он говорил с Тедди как с равным и это настораживало.
Тедди напряженно думал, прежде чем отвечать.
— Я благодарю тебя, барон Рой, за оказанную честь и с радостью принимаю приглашение, тем более, что мы можем друг другу помочь.
Очевидно Тедди повел себя именно так как нужно и слова его оказались как раз к месту.
— Пусть пилот Айрон простит за небольшое недоразумение, произошедшее сегодня. Я и мои люди приносим самые глубокие извинения, — барон опять поклонился и вслед за ним, своим господином, склонились все находящиеся в зале — от Остина до стражников. Стоять прямо продолжала только принцесса.
«Черт бы тебя побрал, дылда ряженая. Ничего себе небольшое недоразумение! Человека чуть не повесили, а он называет это небольшим недоразумением.»
На лице Тедди выразил как можно больше признательности и вслух сказал:
— Забудем об этом, барон. Все уже в прошлом, — тут Тедди вспомнил, что в руке по-прежнему сжимает меч. — Пусть между нами никогда не встанет это, — Тедди приподнял меч и отшвырнул его в сторону. Тот с хрустальным звоном упал на грязный каменный пол. Ничего особенно хорошего, кроме рукояти, в нем не было и Тедди расстался с ним без сожаления, ибо теперь рассчитывал получить меч именно такой, о каком мечтал.
В зал вошел офицер и несколько солдат, несущих что-то на куске ткани размером с простыню. Ее положили перед бароном.
— Это все, что нашли у Барри и его людей, ваше сиятельство! — с поклоном доложил офицер. Солдаты построились у него за спиной и преданно выкатили глаза.
— Потом, — отмахнулся барон, беря Тедди за локоть. — Пилот, я полагаю, тебе стоит переодеться и принять ванну.
Тедди согласился не раздумывая. Только что он внимательно рассмотрел все внесенные вещи. Ни передатчика, ни лазерного меча среди них не было. Ни одной вещи из комплекта.
2. ВОИН
Первое, что сделал Тедди будучи гостем барона — заказал себе меч. Кузнецу пришлось часа два втолковывать, что же в действительности от него требуется. Потом Тедди два дня бегал в мастерскую исправлять некоторые огрехи. В результате то, что вышло после первой попытки, Тедди швырнул в рой, окружающий замок. Второй меч постигла та же участь. Третий Тедди осмотрел с изрядной долей скепсиса и забраковал, а когда кузнец попробовал возмутиться — тут же сломал сие творение о ближайшее дерево. Кузнец при виде этого от изумления перестал на некоторое время дышать, но перечить больше не смел. Зато седьмой меч оказался чудом — чуть загнутый, расширяющийся от рукоятки, настоящий самурайский меч. Ножнам Тедди особого значения не придал, а сам клинок удовлетворил его полностью, особенно после того как он заперся в мастерской на сутки и сделал так, что лезвие стало вращаться на рукоятке, а хитро рассчитанный центр тяжести (то, над чем сходил с ума кузнец, не понимавший, зачем это нужно) позволял наносить удары по всем направлениям без перехвата и всегда острой кромкой меча. Очень длинная рукоять вызвала смех у некоторых офицеров из охраны, кто осмелился смеяться; когда же Тедди повесил меч за спину, а не на пояс, окружающие были просто шокированы. Тедди ожидал, что нетрадиционные приемы вызовут некоторый интерес, но прямого ажиотажа он не предвидел. Второй меч, точную копию первого, появившийся через неделю, он носить с собой не стал, просто положил в комнате, которую выделил ему барон. Приближенные барона продолжали, не особо скрываясь, насмехаться над тренировками Тедди
— он часто выходил во двор чтобы размяться; сделал себе шест для занятий нагинатой и соответствующими разделами у-шу и кэндо, каждый день в течение нескольких часов проводил интенсивный тренинг. Вокруг всегда собиралось много зрителей, откровенно потешавшихся над странными на их взгляд выходками пилота. Впрочем, потешаться им пришлось недолго: Тедди быстро вспомнил все, чему научился в школе и однажды, рассвирепев, поколотил самым немилосердным образом группу охранников своей палкой. Потом молодой офицер по имени Лори предложил Тедди пофехтовать. Тон предложения пилоту не понравился и он, даже не вынимая меча, избил офицера ногами; несмотря на все усилия и обнаженный меч Лори не сумел Тедди даже оцарапать. После этого Тедди стали побаиваться и уже не осмеливались насмехаться, по крайней мере открыто. Пилот на деле доказал, что необычные движения являются непревзойденным боевым искусством. Барон тоже иногда наблюдал за Тедди, но всегда молча.
Свой универсальный комбинезон, легко обращаемый в любую одежду всех времен и народов, пилот отмыл и щеголял теперь в нем. Он особо не отличался от людей баронова окружении, особенно когда стал носить еще и плащ, скрывая под ним свою чужеродность и снимая его только на время тренировок. Постепенно он привык к такой жизни, освоился, перенял манеру держаться, мало-помалу узнал, что за мир его окружает. Теперь он уже не выглядел белой вороной, мог поддерживать светскую беседу, мог посплетничать с бароном по поводу последних политических новостей.