Раздавая указания, товарищ тоже не стоял без дела. С невиданным ранее рвением он, позабыв о правилах оборудования огневой точки, заваливал проход к нашим основным позициям всё теми же мешками, хватая с бруствера ближние и набрасывая их как попало.
— По верху пройдут.
— Не-а… Там прятаться негде. Коммуникатор давай!
Звонилка для связи с противником лежала на лафете.
— Держи.
— Набери последний номер, — куча из мешков выросла уже по грудь. — Порадуем соседей. Они в наших разборках ни при чём, а помочь могут.
— Как?
— Потом! Громкую включи!
На вызов ответили почти сразу. Кто-то хриплый, зычный, бодро гаркнул из динамика:
— Чё?
— Говорит Псих, — сослуживец выхватил у меня аппарат, продолжив общаться по громкой связи. — Вали оттуда. Возможно, прилетит.
Собеседник не стал рассыпаться в благодарностях, коротко бросив:
— Услышал.
— Отбой.
Разговор окончился, и Псих, не давая мне ни секунды на осмысление происходящего, продолжил нарезать задачи, отшвырнув коммуникатор в сторону:
— Броник не снимай. Каску тоже. Полезные изобретения, — новый мешок плюхнулся к своим собратьям. — И займись, наконец, делом! Потом поздно будет!
Как именно следует укладывать мешки — я не представлял. Санитарный тупичок являл собой накрытую сверху траншею длиной в пару метров с биосортиром в конце, воспитанно отделённую от основной позиции занавеской.
Наваливать сверху? Разве что на край, дальше надо выбираться из укрытия и кантовать их по всей длине. У входа? Но зачем?
— Делай стенку, — одышливо прозвучало в спину. — Как я. Чтобы получился закрытый окоп.
Замысел сослуживца стал понятнее. Мешки полетели один на другой, перегораживая выход из туалетного ответвления. Будто башенку из детского конструктора собираю, не чувствуя ни тяжести деталек, ни неудобных для строительства форм.
— Готово!
Установленная система оповещения пискнула синхронно с моим отчётом.
— Спустились. Чешут сюда, — зачем-то прокомментировал я очевидный факт.
Псих кивнул. Датчики движения, подключённые к штатной электронике, стоят вокруг нашей позиции, и в окопах тоже. Неизвестно, кто это придумал и зачем, но заочно жму руку. По этим датчикам мы всегда узнавали, что кто-то идёт в нашу сторону. Раньше это были сменщики, сегодня — Кано со товарищи.
— Оружие к бою.
А винтовка уже у меня в руках…
Не сговариваясь, мы затаили дыхание, вслушиваясь в единственный выход отсюда.
(*) Port of entry — порт въезда/входа.
(**) Королевский флеш — в данном случае Вит Самад имел ввиду комбинацию карт «флеш-рояль» из игры «покер», состоящую из пяти старших карт одной масти. Неточность термина обусловлена слабыми познаниями героя в азартных играх.
Глава 22
— Псих! — мозгоправ говорил негромко, уверенно. — Ты что устроил? Проход зачем завалил?..
— Кано, — оборвал его первый номер, морщась, точно вступил в дерьмо, — завязывай. Ты знаешь меня, я знаю тебя. Я тебе не верю. Скажи коротко, что нужно. Да… Не поможет тебе твой диплом психолога. Иногда с людьми следует просто разговаривать, а не изученные методики на них оттачивать. Доходчивей получается.
— Вон ты как… — интонация гостя не изменилась, оставаясь ровной, без агрессии. — Уговорил. Сдавай оружие, разбирай завал, ползи сюда. В штабе к тебе и твоему дружку полно вопросов.
Слушая Кано, сослуживец улыбался, качая головой в такт его словам. Неспешно так, будто комедийное шоу по визору смотрел, оценивая юмор.
Напомнил о себе и Молот.
— Не дурите! Вам же деваться некуда!
— Некуда, некуда, — эхом повторил первый номер, плотнее прижимаясь к мешкам и держа винтовку наготове. Забавный такой: брови домиком, рот приоткрыт — вслушивается. Головы не поднимает, опасаясь пули.
Я хотел составить ему компанию, полагая, что два ствола лучше, чем один, однако выставленная в мою сторону ладонь заставила остаться на месте, сторонним наблюдателем.
Трудно сидеть, не видя говорящего о твоей судьбе человека. Мне нужны его мимика, его жесты, его лицо. По ним я, быть может, увижу свою судьбу, рискну предугадать… что угодно! Пусть ошибусь, пусть сполна рассчитаюсь за ошибку, лишь бы не неведение и глумливо-придурковатая улыбка Психа.
Щелчок пальцев.
— Тихо, — одними губами прошептал товарищ, не отрывая взгляда от тянущегося к водонасосной окопа. — Они скоро уйдут, — и перешёл на нормальную громкость. — Кано!.. Кто? Или как?
К моему удивлению, тот понял, о чём спрашивал батальонный чудик с авторитетнейшей репутацией.
— Командир бригады приказал тебя задержать. Срочно. По непроверенным данным, ты, вроде как, агент безопасников. Больше ничего не знаю. Честно… Это правда?
— Правда, — отозвался сослуживец.
— Почему?
— Из-за наркоты. Тебе не понять. Личное.
— Узнал, получается, — в голосе мозгоправа проскользнуло замешательство. — И про производство?
— В насосной станции?
Вдали засопели, досадливо сплюнули.
— Куда же ты влез, Псих… Выходит, не договоримся?
— Нет. Потому прошу, уходи. Я не хочу тебя убивать.
— Не могу, — донеслось из глубины траншеи. — Приказ чёткий. Живого или мёртвого… Псих, пацана пожалей. Маяк и не жил толком.
Поразительно, но мозгоправ не давил на жалость. Он просто разговаривал со старым знакомым, оказавшимся по ту сторону баррикад и не перечеркнувшим общее прошлое.
Первый номер кинул выразительный взгляд на меня, как бы предлагая обдумать намёк Кано. Я отрицательно хмыкнул. Вместе так вместе. До конца.
А ещё перед глазами встал призрак Ежи Брока. Циничный, жёсткий, хищный, нисколько не испорченный врождённой лопоухостью. Он словно сбросил опостылевшую маску заучки, вздохнул полной грудью, позволяя себе стать самим собой.
На меня бывший товарищ смотрел с несвойственной ему жалостью, как бы осуждая за наивность и желая вдолбить в несмышлёную голову сослуживца азбучную истину бытия: «Люди умеют врать, и убедительно — в том числе. Так-то, придурок».
Да, Брок, ты снова прав. Никто меня не отпустит, потому что мы — проиграли.
Такое случается.
— Не пойду никуда, — ответил я на немое предложение друга. — Мне здесь нравится.
Это услышали и гости.
— Маяк! Не будь идиотом! — вмешался с увещеваниями взводный. — Пообщаемся — и вали на все четыре стороны.
— Боюсь в пути потеряться… До какого кустика доведёте? Лоб дезинфицировать? Или затылок?!
Рассказывать, что я всё не так понял или убеждать меня в обратном никто не стал.
— Ну, как знаешь, — донеслось из окопных глубин. — Предлагаю без глупостей. Гранат у всех полно. Начнём бодаться — поляжем. Мы отойдём, у вас пятнадцать минут на раздумья. Последние!
Обозначив отведенный срок, гости свалили, по-военному отказавшись от долгих прений. Нет — значит нет, и нормально. Результат получен: батальонный художник и его ученик взбрыкнули, поругавшись со здравым смыслом. Можно переходить к следующему этапу.
Прекрасно понимая спокойствие прибывших, я разложил ситуацию по виртуальным полочкам.
Куда отсюда можно уйти, если идти некуда? Впереди — враг с минным полем, сзади — команда по усмирению взбунтовавшихся бойцов, и, опять же, минное поле. Справа и слева — тоже ничего хорошего. Ловушка чистой воды. Посади снайпера повыше да жди, пока головы над мешками покажутся. Никаких рисков.
— Не будут они ждать, — опытный Псих развернулся ко мне полубоком. — Стрелять побоятся. Оттуда, — кивок в сторону вражеских позиций, — ответка себя ждать не заставит. И скандал может случиться. У нас вроде как договорённость о перемирии.
— Тяжёлых пришлёт? В десантной броне?
— Минут через пять. Им пофиг мины. Идти далеко не надо. Метров с двухсот забросают слезоточивым газом — сами выползем. Не сомневайся, припрутся. Детекторы помогут дотопать. По окопу в такой махине не пройти, габариты не те. А побеседовать с нами начальнички, как ты уже догадался, очень хотят. Буквально мечтают узнать всевозможные подробности.