1959
ГУСЛЯРЫ
В небе пасмурно-синем
Крик гусей замирает.
На далекой Псковщине
Гусляры вымирают.
Тонут
Белые гуси,
Улетают на юг.
Стонут
Звонкие гусли,
Отвыкают от рук.
Горечь вечной разлуки,
Свист
Осенних ветров.
И беспомощней руки
У глухих гусляров...
Ой вы, белые гуси!
Возвращайтесь назад...
Стонут звонкие гусли
И тревожно молчат.
Даже в озере Ильмень
Далеко-глубоко
Под мятежною стынью
Дремлют гусли Садко.
Ночью звездной и лунной
В угрюмой тиши
Пробегают
По струнам
Пугливо
Ерши...
Ну-ка, звону поддай-ка!..
Но, спускаясь с высот,
И луна
Балалайкой
Безголосой плывет.
1959
ЖУРАВЛИ НАД ЕГИПТОМ
Мелкий дождь по-осеннему сыплет,
Наполняя заросший кювет.
У деревни с названьем Египет
Поломался велосипед.
Поломался...
Ну что ж, не утянет,
Ноша, скажем, не так велика.
Будут рады друзья-египтяне
Повидать своего земляка...
Так и знал, что меня не забыли,
Окружили...
В избу повели...
Журавли,
Журавли протрубили
Над кусочком смоленской земли!..
— Молодчина, не забываешь. —
Рюмки звякают,
Грузди хрустят...
Журавли,
Журавли проплывают.
Над Египтом.
В Египет летят...
Почему они сердце тревожат
В этом тихом осеннем краю, —
Потому ли, что очень похожа
Журавлиная жизнь на мою?
Потому ль, что весной без заботы
Запевают в садах соловьи
И дрожат
В ожиданье полета
Журавлиные крылья мои?!
1959
ЗА СОВЕТСКУЮ ВЛАСТЬ
Плачет чайка над Волгою.
Пыль в степи поднялась.
Бьются наши товарищи
За Советскую власть,
Смело бьются
И падают
Под копыта коней.
Мчатся кони без всадников
По волнам ковылей.
Бродит чайка по отмели.
Пыль в степи улеглась.
Умирают товарищи
За Советскую власть.
Умирают товарищи,
Чтобы правда жила.
Бродят кони без всадников,
Уронив удила.
1959
БАБЬЕ ЛЕТО
Н. И. Рыленкову
Солнце с листвой вперемежку
Вновь устилает путь.
— Пеночка-пересмешка,
Спой мне о чем-нибудь... —
Озеро. Берег. Лодка.
Весла в руки возьмешь.
— Славка-черноголовка,
Славка-черноголовка,
Может быть, ты споешь?.. —
Песни, должно быть, спеты.
Слышно, как лес молчит.
Слышно,
Как трактор где-то
Дятлом
Стучит, стучит...
Виснет на веслах тина.
Ивовый лист плывет.
Ниточку паутины
Тянет вверх самолет.
1959
* * *
Обледенелый сруб колодца,
Журавль простуженно скрипит,
Зима смеется,
Сердце бьется,
Бадья обратно подается,
И колкий снег
Глаза слепит...
Жены своей не опасаясь,
Приникнет не один к окну:
Сугробов ведрами касаясь,
Идешь,
Красивая на зависть,
И гордо ждешь свою весну.
1960
ЗЕМЛЯ... ЗЕМЛЯ
На стартовой черте ракетодрома
Ступив на трап,
Впервые ты поймешь,
Как дороги тебе
Раскаты грома,
Снега гречих
И молодая рожь.
Ты вспомнишь
Теплых дождиков накрапы
И мокрый луг,
Где ты косил с отцом,
И трап
Уже покажется не трапом,
А деревенским
Стесанным крыльцом.
Потом...
Потом ты скажешь: «До свиданья!»,
И под ракетой
Встанет яркий дым.
Нахлынувшие вдруг воспоминанья
Уступят место формулам сухим.
Но кто сказал,
Что формулы — сухие?
Они к тебе издалека пришли:
В них синь озер
И даль твоей России,
В них все цвета и запахи Земли.
Постой!
Еще не поздно отказаться.
Земля, Земля, не отпускай его!
Он должен жить,
Губами трав касаться,
Водою умываться ключевой,
Встречать свои закаты и рассветы...
Но манит,
Манит дальняя звезда,
И глухи стены огненной ракеты.
Когда мы снова встретимся,
Когда?..
Ты самой яркой искрою промчишься
В безветренной и бесконечной мгле
И все-таки на Землю
Возвратишься,
Чтоб плакать над стихами
О Земле.