Я заперлась в комнате, но мама позвала обедать. На кухне вкусно пахло корицей. Это значит – пирог будет. Мама в хорошем настроении, но как же к ней подступиться? Я уже все испробовала за эти два дня. И кричала, и плакала, и дверью хлопала. Но родители – ни в какую.
– Мы тебя понимаем, – в один голос говорили они. – Но…
Это их «но» просто вымораживает! Если бы понимали, то не было бы никакого «но»! А раз оно есть, значит, не понимают!
Сегодня на обед был салат с киноа. Я ковырялась в тарелке. Есть не хотелось вообще. Уже какой день. Как будто внутри что-то сломалось, и я теперь не чувствую вкуса. В голове только одна мысль, и крутится она постоянно.
– Что случилась, котик? – мама какая-то неожиданно ласковая. Обычно она таким голосом только с Улей разговаривает, а со мной, типа, «по-взрослому». А раньше это я была «мышонком, малышкой и солнышком». А теперь я только Ксюша, а иногда даже – Ксения.
– Почему ты ничего не ешь?
– Не хочу, мам.
– У тебя желудок?
Мама знает, что на нервной почве у меня часто случаются спазмы в желудке. Это гастрит. Доктор сказал, еще в детстве, что нервничать мне нельзя.
– Да нет, все нормально. Спасибо. – Я положила салфетку и встала из-за стола.
Надо собираться на конюшню. Вдруг вспомнилась сегодняшняя новость про математика. Надо же, Антон его спас. Не ожидала от него.
Весь день в школе мы только и делали, что обсуждали Каша и Попову. Она от него не отлипала ни на шаг. В столовой они о чем-то таинственно шептались, как заговорщики. А все вокруг ходили, смотрели на них, как на королевскую чету, с восхищением. Попова аж светилась. На перемене, когда я уходила из школы, я случайно увидела их в сквере. Они сидели на скамейке, обнимались и целовались.
Я набрала Алиску. Поговорить с ней на другие темы в школе не было времени.
– Мне скоро визу дадут… – я уныло посмотрела в камеру телефона. Алиска слегка поджала губы, но потом изобразила улыбку.
– Ну супер. А что ты вечно кислая такая? Из-за коня, что ли, своего?
– Ну да. Из-за него. Понимаешь, он такой… – я вздохнула, – он умнее собаки. Он меня чувствует как будто телепатически.
Но она только фыркнула.
– Телепатически. Скажи еще, что он все понимает, но сказать не может. Что он как человек, и даже лучше.
Я открыла было рот, чтобы сказать, что так и есть, но Алиску уже понесло:
– А хочешь, я вместо тебя поеду? Париж, все такое, лойс! Ля дерньер дансо-о-о, – ужасно фальшиво запела она. Это песня Индилы, старая уже, но ее Диана Анкудинова перепела, и мы с Алиской пару лет назад любили под нее прыгать и плясать, когда она приходила ко мне в гости. Я всегда думала, что Алиска – настоящий друг.
С ней так здорово смеяться.
Мы столько пережили вместе!
И страшного, и смешного.
Мы часто вспоминаем, как хохотали на мой день рождения, когда мне исполнилось десять лет.
Родители тогда подарили мне квест по Гарри Поттеру. Я пригласила девочек, Марину и Тасю с конюшни, и, конечно же, Алиску, и мы отправились за приключениями.
Когда мы с мамой и девочками вошли в приемную комнату, нас встретила женщина в мантии и с волшебной палочкой.
– Я профессор Макгонагалл, – представилась она и поправила остроконечную шляпу. Марина тихо хмыкнула, а Алиска выступила вперед и подала руку:
– А я Алиса. Возьмете меня в Гриффиндор?
Все засмеялись, и я почувствовала, что мне стало легко.
– Ваша задача – найти дневник Тома Рэддла и уничтожить его! – торжественно сказала преподавательница. – Вы окажете огромную помощь профессору Дамблдору, если сможете сделать это.
Мы кивнули.
– Но учтите, впереди вас ожидают опасности, – предостерегающе сказала она, и я услышала, как кто-то тихонько пискнул. Наверное, это Тася. Она всего боится. Она однажды мышь увидела на конюшне и так заверещала, что эта мышь в обморок, наверное, сама свалилась. А Марина снова хмыкнула. Она скептик, ее ничем не прошибешь. Алиска ее протестировала по темпераменту и сказала: «Флегма, что тут сделаешь». Себя она считает сангвиником, а меня меланхоликом. Хотя я думаю, что она холерик, слишком бурный у нее темперамент.
– К картинам в комнатах прикасаться с осторожностью! А если вам понадобится помощь, все вместе поднимите руки! Духи Хогвартса спасут вас! – таким было последнее напутствие профессора Макгонагалл. И Марина хмыкнула в третий раз.
Мы взяли волшебные палочки, напялили налобные фонарики и отправились в «темную комнату». Страху натерпелись, жуть. Света там почти не было, лишь две тусклые лампочки горели на потолке.
Мы только зашли, еще не успели оглядеться, как за дверью раздался скрипучий голос Филча, который искал свою кошку.