Весь день я готовился. Прокручивал в голове слова. Не мог спокойно сидеть на уроках, все время дергался, ничего не соображал, как будто в голове было болото. Как ей позвонить? Номер ее у меня был – когда мы начали репетировать «Сирано», мадам Вейле организовала чат в Телеграме и добавила туда всех участников. И я сразу Ксюхин номер занес себе в телефон. И стихотворение тогда ей послал летом, после премьеры, но она не ответила. И вообще сделала вид, что ничего не было. И в сентябре как ни в чем не бывало мимо проходит – привет! И все. Так что не получился у нас роман в стихах, как у бабушки с дедушкой.
Что ей сказать? А вдруг я не вовремя. И она меня пошлет? А вдруг нет?.. Как это вообще делается? Пригласить ее в кино? Как-то банально и с первого раза, наверное, не стоит. Как вообще у Поповой с Кашем это началось? Он подошел к ней, типа – давай будем парой? Или она к нему? Что конкретно надо сказать, чтоб не облажаться?
– Илюха, ты сегодня какой-то не в себе, – сказал Никита. – Че ты дерганый такой? С самого утра. И весь день.
– Да нет. Все норм.
А может, рассказать ему? И что-нибудь вдвоем придумаем?
Но тоже страшно. Не потому что Никита меня засмеет, он не такой. А просто… не хочется никому отдавать это, как будто нельзя. Оно такое… необычное, живое. И я чувствую – не любит болтовни. Надо сохранить его целиком для Ксюхи.
Я украдкой смотрел на нее – и как она задумчиво крутит ручку, и как склоняет голову, когда Алиска ей что-то шепчет, и как держится за мочку уха, когда слушает учителя. Алиска поймала мой взгляд, и я быстро отвел глаза.
После четвертого урока Ксюха ушла.
– Илья, у тебя запасной ручки нет? – прошептала Алиска на английском.
Я покопался в рюкзаке, но не нашел и отдал ей свою. Все равно я ничего не записываю, мозг как будто отсох.
Математический кружок, естественно, отменили, и мы с Никитой побрели домой. Он шел рядом молча, ни о чем не спрашивая, но я знал: если я захочу ему рассказать, он сохранит мой секрет. Просто я не хотел.
– Илья! – вдруг раздался голос сзади. Мы остановились прямо посредине школьного двора. Я обернулся.
На крыльце стояла Алиска и махала мне рукой. Что это она? Мы с Никитой переглянулись, и я вернулся к крыльцу.
Она протянула мне ручку.
– Вот, спасибо!
– Ааа, я и забыл. – Я сунул ее в карман и хотел было попрощаться, но Алиска вдруг взяла меня под руку.
– Проводишь меня домой?
Это было так неожиданно, что я ничего не ответил. Промычал только что-то невнятное.
Мы прошли мимо остолбеневшего Никиты.
– Пока, Ник! – весело попрощалась Алиска, а я только и успел, что незаметно пожать плечами, типа, сам не знаю, что происходит.
До Алискиного дома идти две остановки. Всю дорогу она трещала без умолку, комментируя ужасную новость с математиком и восхищаясь «подвигом», как она выразилась, Антона.
– А представляешь, может, он ему жизнь спас! – она заглянула мне в глаза.
– Представляю, – пробормотал я.
Мне на голову как будто ведро надели. Я вообще ничего не понимал. Почему она попросила меня проводить? Может, они с Ксюхой всегда ходили? А теперь ей одиноко стало, а тут я подвернулся?
– До завтра, Илья! – У парадной она радостно помахала мне рукой, а потом послала воздушный поцелуй.
Даже с учетом прогулки с Алиской я пришел домой раньше обычного. Заглянул к бабушке. Она сидела в ворохе своих бумажек и что-то печатала с бешеной скоростью. Когда у бабушки вдохновение, она печатает, закрыв глаза, десятипальцевым методом. Как будто музыкант играет на пианино. Я прикрыл дверь. С ней сейчас не поговорить.
Еще час я ходил по комнате, то брал телефон в руки, то откладывал на стол, а через минуту опять хватал. Я весь извелся. Есть совсем не мог. Только ходить кругами. У меня в груди то сжималась, то разжималась какая-то пружина. Когда она сжималась, я не мог дышать, у меня в горле как будто распорка появлялась, и я судорожно глотал. А когда разжималась, я выдыхал, и в животе открывалась пустота. Потом я опять думал о звонке и опять все сжималось. Живот крутило, будто там заворот кишок.
Эх. Все-таки надо. Я должен это сделать. Ведь она скоро уедет. И я не успею ей сказать. Бабушкины слова не выходили из головы. Что нужно успевать, и не бояться. Иначе как она узнает?
Я нашел в мессенджере ее имя с номером, который знал наизусть, который даже иногда мне снился. Посмотрел на аватарку – Ксюха верхом на рыжей лошади, улыбается. Такая счастливая… Эх, была не была! Я выдохнул. И нажал кнопку.
– Алло?
От ее голоса я чуть не поперхнулся. На экране появилось ее лицо. Вот я растяпа! От волнения на видеовызов нажал! Она смотрела в камеру так строго, как будто я в чем-то провинился, и я чуть не повесил трубку, но глаза у нее были такие несчастные.