Я подъехала к нему.
– Хочешь покататься?
Он просиял.
– А можно?
– Да, я сейчас позанимаюсь, а потом надо будет шагать. И как раз можно будет тебя посадить.
– Супер! – он смотрел на меня так, как будто на него счастье навалилось. Неужели он так любит лошадей?
Я поехала учебной рысью и начала делать разные элементы, вольты и принимания. Вольт – это круг, и он должен быть идеальной формы, а этого не так-то легко достичь, но Ники слушается, и если я сама не туплю, то нормально получается. А если отвлекусь и потеряю концентрацию, то выходит не круг, а овал.
Вот и сейчас.
– Ксюша, не вываливайся наружу, левое плечо внутрь, поработай левой кистью, – крикнула Алена Дмитриевна с другой стороны манежа. И как она все видит?
Ники красиво изогнул шею влево.
– Вот так, хорошо! Поделай связки – вольт и сразу принимание.
Принимание мне часто не дается. Это сложный элемент. Лошадь должна идти боком, но не ровно по прямой, а по диагонали, с продвижением вперед. Она ставит ноги крест-накрест, как будто танцует. А если ее перекашивает, например, она слишком выгибается вперед, то за это снимаются баллы на соревнованиях. Вот Дерби у Таси отлично делает принимание, ее только тронь шенкелем, она уже и пошла, да так элегантно, будто это ей ничего не стоит. Потому что Дерби изначально выездковая лошадь, а Ники мой сначала детей катал, потом конкуром мы с ним занимались и только теперь выездкой. Мне, конечно, больше нравится конкур – преодоление препятствий. Но Ники из-за возраста уже не может высоко прыгать.
– Не расстраивайся, Ксюша, – сказала Алена Дмитриевна, когда уговаривала меня перейти в выездку. – Выездка – это спорт интеллектуалов, он требует филигранной четкости, внимательности, дисциплины. Это настоящее искусство. Как музыка, как живопись. Вы с лошадью учитесь вместе творить красоту.
У нас соревнования через три недели. Сан-Георг, Малый приз. Нужно проехать по схеме, выполнив все элементы в определенных точках. Наверняка Тася выиграет, Спутник не такой красивый как Дерби… да и успею ли я поучаствовать…
– Девочки, поработайте с остановками и осаживанием, – скомандовала Алена Дмитриевна, делая по диагонали менку ног на галопе. Это жутко сложный элемент, лошадь должна в каждый темп в воздухе поменять ногу, на которую она приземляется. И так пять или шесть раз.
Когда я была маленькая, мне было удивительно – как можно разговаривать во время езды на лошади? Да еще когда галопом скачешь? Ведь надо следить во все глаза, чтобы не столкнуться ни с кем, чтобы в поребрик не врезаться. Сейчас такие мысли кажутся смешными. У нас некоторые и по телефону болтают во время тренировки, хотя это, конечно, мешает концентрации. Ты тогда не здесь и все делаешь на автомате.
– Ведь ты приходишь сюда, чтобы взаимодействовать с лошадью, а по телефону трещать ты и дома можешь! – Алена Дмитриевна нас приучила к этому с самого детства.
На манеж выехала Марина на белоснежном Виконте.
Что-то она припозднилась. Через полчаса уже группа проката выйдет заниматься, вон уже две девочки пришли, уселись на трибунах рядом с Ильей, смотрят на нас. Я тоже так раньше смотрела на наездниц, кто постарше, и мечтала иметь свою лошадь. И вот теперь у меня есть свой конь. И есть вопрос – что же делать с ним дальше? Кто будет им заниматься, выводить, тренировать, если я уеду? Я снова вздохнула, и подняла Ники в галоп. Работать надо, а не думать эти мысли, все равно я пока ничего решить не могу. Я промчалась мимо трибун, краем глаза заметив, что Илья снова снимает меня.
Наконец, тренировка закончилась.
– Илья, садись.
Я подъехала к нему и слезла. Рядом с трибуной стояла лестница из двух ступенек, с которой новичкам очень удобно забираться на лошадь. Илья сел в седло, и я повела его шагом в центр манежа, чтобы не мешать тем, кто скачет по периметру.
Он возвышался на Спутнике, как средневековый рыцарь, мягко покачиваясь в такт шагам коня. И даже как будто сутулиться меньше стал. Его легко можно было бы представить в шлеме и с мечом в руках. Только Ники ростом маловат для Ильи, ему бы кого-нибудь повыше.
– Тебе нормально? – спросила я.
– Да, все супер.
Мы прошли пару кругов. Ники шагал неторопливо, иногда поворачивал голову ко мне, как будто спрашивал: «Кто это? Твой друг?»
Я остановила Спутника и протянула руку, чтобы погладить его. Вдруг мои пальцы наткнулись на пальцы Ильи. Он как раз в этот момент немного нагнулся, чтобы Ники по шее похлопать. У него руки такие теплые… А все равно, как будто по моей руке холодок пробежал и куда-то в живот прыгнул. Я даже вздрогнула. Так же и во время репетиции было, как будто током ударило. Но не больно, а как-то… приятно и сладко.