Зато Киселев, в отличии от товарища, отвечал многословно, тщательно рассказывая о тех немногих известных ему фактах, до мельчайших деталей описав, в чём именно был одет царь при приёме аглицкого посольства, - как было вино по его одежде, он великолепно разбирался в моде. Женщина в очках едва сдерживала смех, пораженная новыми необузданными полётами фантазии ещё одного молодого человека, едва знакомого с предметом. Вторая женщина-экзаменатор с серьёзным скептическим видом направила пронизывающий рентгеновский взгляд на симпатичного абитуриента, пытаясь определить осталось ли ещё свободное место для знаний в этой не обременённой исторической информацией голове, в то время как Киселёв устремил свой упрямый взор в разрез платья на её груди, черпая, по-видимому, оттуда вдохновение для непрекращающейся болтовни. Он почему-то вбил себе в голову, что если перестанет говорить, то обязательно провалится.
- Ну, молодой человек, пожалуй, хватит, - не выдержала женщина в очках, - у нас было время, чтобы понять каков уровень вашей подготовленности, - произнесла она, переглянувшись с коллегой.
– Конечно, уровень подготовки, мягко говоря, оставляет желать лучшего, но за ваш великолепный фантастический рассказ, и, принимая во внимание, что вы поступаете на филологический факультет, мы, пожалуй, поставим вам «хорошо». – Она посмотрела на коллегу, которая улыбнулась и утвердительно кивнула головой в знак своего согласия.
- Устроит такая оценка Ваших знаний, молодой человек?
- Да, да, конечно, - поспешил заверить Дмитрий, просияв от несказанной радости, история всегда была для него больше поводом для творчества, чем предметом для изучения.
- Большое спасибо!
- Учите историю, молодой человек! – добавила дама с разрезом.
- Непременно, как же, сегодня же всё повторю…
Киселев, до конца не осознавая, как ему повезло, схватил экзаменационный лист, церемонно поклонился улыбающимся женщинам и выскочил из аудитории в коридор. Там он повис на шее своего нового приятеля Звягинцева, и они вместе стали подпрыгивать почти до потолка вне себя от радости.
- Это надо отметить! – почти заорал Киселёв.
- Полностью с вами согласен, маркиз, я недавно нашёл здесь одну очень удобную забегаловку, недалеко отсюда, говорят, из неё никогда не выгоняют, в каком бы состоянии мушкетёр не находился!..
- Вперёд, граф! Я вижу на вас можно положиться в подобных делах!
Третьим и последним экзаменом был диктант. Мало того, что Киселёв совсем не был твёрд в правописании, так он ещё и умудрился проспать, едва не опоздав на экзамен. Его нелюбимый старый будильник вовремя зазвонил в комнате, которую он снял на время вступительных экзаменов, но Дмитрий машинально грубо ударил по заунывно звеневшему аппарату и, как обычно делают все нормальные люди, выругался и перевернулся на другой бок, продолжив просмотр цветных снов. А диктант — это такой экзамен, который начинается одновременно для всех абитуриентов, и опоздавшие молодые люди уже не могут его написать, как бы им этого не хотелось. Дмитрий влетел в аудиторию как раз в тот момент, когда раздавали последние проштампованные листы для диктанта. Благо, его новый друг, Звягинцев, занял для него место рядом с собой и взял дополнительный лист. После того, как диктант был написан, пришло время для самостоятельной проверки написанного. Звягинцев самоуверенно отложил свой листок - он был лучшим в школе знатоком языка - и приступил к проверке диктанта Дмитрия, который тот предусмотрительно пододвинул к нему, несмотря на пристальные взгляды двух экзаменаторов, - стеснительность также не являлась основной чертой характера Дмитрия. Сергею пришлось изрядно поисправлять его диктант. Несмотря на исправления, за диктант, благодаря бесценной помощи нового друга, Киселёв получил хорошие оценки.
Через два дня оба друга с несказанным удовольствием смотрели на список поступивших в институт, вывешенный в фойе института: Киселев, с помощью Звягинцева, набрал точное количество проходных баллов, а у Сергея было на два балла больше положенного.
С этого момента началась их долгая бурная жизнь в институте. А их дружба, завязавшаяся столь неприятным образом, стала необыкновенно крепкой, помогая им выпутываться из всех жизненных неурядиц и передряг. В каждом институте учились или сейчас учатся подобные весёлые и безалаберные закадычные друзья.
2