- Но не приведёт ли это к ухудшению здоровья подопытного, - сдавливая смешок, продолжал развивать мысль Киселёв, - например, к дисбактериозу?
- Всё может быть… - отвечал ему Звягинцев, - Врачи, всё-таки, рекомендуют вставать из-за стола с лёгким чувством голода…
- Ну, к Леше это не относится, он привык вставать из-за стола с лёгким чувством тошноты, и ни к каким печальным последствиям это пока не привело, – захихикал Киселёв.
- Да, здоровье Лёши на редкость крепкое, - сделал вывод Звягинцев, широко улыбаясь и легко, по-приятельски похлопав Лешу по плечу, от чего бедный мальчик затрясся как фонарный столб после удара молнии. - Хотя иногда и оно пошаливает, особенно когда к этому крепкому телу дотрагиваются его лучшие друзья!..
Церемония бракосочетания прошла, как и полагается в таких случаях, без особых нововведений. Процесс шёл по накатанной годами колее: брачующиеся обменялись кольцами, женский хор загса затянул долгую заунывную песнь, родители всплакнули, и общая толпа медленно вышла из здания. Возникла небольшая пауза для перекура перед банкетом, который должен был состояться в кафе в этом же здании, но с входом с другой стороны.
Всё происходило, как и положено – весело, но тихо и мирно, без эксцессов, разве что двоюродный брат Оли, высокий, крепкий, накачанный парень, во взгляде которого читалось лёгкое сумасшествие человека занимающегося точными науками, и которого, по-видимому, с самых юных лет так и подмывало навести порядок у кого-нибудь на физиономии, - со всей искренность, на которую только был способен, невзлюбил Куницына. Нельзя сказать, чтобы Славик этого не заслуживал: сначала он, как человек лёгкого поведения стал приставать к Звягинцеву с дурацкими вопросами, неприлично тыкая пальцем в нескладную худощавую девушку:
- Дима, скажи мне, у неё булимия или анарексия, не могу понять?
- Не знаю, - честно ответил Киселёв, не проявив к предмету обсуждения никакого интереса, – я всегда путаюсь в сложных понятиях: до сих пор, хоть убей, не пойму чем отличается дифлокация от петинга или, скажем, метаболизм от метеоризма.
Куницыну не хватило не только воспитанности, но и наблюдательности и он, не подозревая, что девушка, которую он избрал своим предметом насмешек, пришла именно с высоким мускулистым парнем, никак не мог угомониться и продолжал издеваться над фигурой девушки:
- А что, фигура у неё ничего, - противно заржал Славик, - вот только голову надо отпилить! – громко произнёс Куницын, стараясь стать центром всеобщего вынимания. Ему это удалось. Звягинцев попытался вразумить глупого Славика, толкнув его локтем в бок и указав взглядом на высокого парня, но бедный Славик никак в этот день не хотел жить и с радостью выразился о девушке как о «ветряной мельнице», а потом ещё сравнил её ноги с ногами страуса. После этого крепкий парень подошел к несмышлёному созданию, шепнул ему что-то на ухо, от чего лицо Куницына перекосило, и они пошли за угол здания Загса. На остальной части празднования Славик, к сожалению, не присутствовал…
Для Звягинцева же празднования обернулись крушением его романтических надежд на взаимность со стороны Анжелы. В начале банкета он, как бы ненароком, попытался поцеловать её в щёку, но получил от неё титул хама. Затем он пригласил её потанцевать и во время танца Анжела, заискивающе глядя Сергею в глаза, попросила его поговорить с Лёшей, чтобы тот проводил её домой. Звягинцева как током ударило: в одно мгновение он вспомнил все многозначительные взгляды Анжелы направленные на Лёшу, все её протесты против насмешек над этим рохлей, все её улыбки и ужимки, когда она была рядом с закомплексованным юношей. Сергей внимательно посмотрел в глаза Анжелы и понял, что его ужасная догадка абсолютно верна: у Анжелы был трогательный вид влюблённого человека. Такой вид был и у него самого. Ему стало дурно: он не только совершенно неожиданно узнал, что ему предпочли другого, но, оказалось, что этим другим был Лёша. Лёша, над которым они с Киселёвым всегда смеялись и подтрунивали; Лёша, который был несуразным, нескладным, некрасивым; Лёша, на которого не смотрела больше ни одна девушка; и именно Лёша стал предметом воздыханий Анжелы – самой красивой девушки группы. Для Звягинцева оба эти известия были неслыханным потрясением. Он пришёл в состояние какого-то ступора и полной отрешённости от происходящего вокруг. Молча, даже не сказав ни слова Киселёву, всецело занятому Надеждой Сергеевной, он ушёл из банкетного зала. После этого он два дня, не сомкнув глаз, валялся на кровати в комнате, односложно отвечая на вопросы перепуганного Киселёва. Лишь на третий день, когда Дмитрий окончательно решил привести в комнату терапевта, Сергей начал подавать признаки душевного движения: стал глухо стонать и протяжно, тяжело вздыхать. Потом он рассказывал Киселёву в душевной откровенной беседе двух близких друзей, что первый раз в жизни перед ним замаячило зловещее и в то же самое время сладкое слово «любовь», о котором настоящий мужчина ничего не должен знать. Что он хотел поначалу всё бросить и уехать, куда глаза глядят, подальше от той, что его не любит. Но понял своё бессилие: любовь это такая штука, что от неё можно попытаться спрятаться на самой высокой вершине мира, можно пытаться скрыться на дне самого глубокого моря, уйти в самые непроходимые леса, забраться в самую мёртвую пустыню, но она всё равно тебя рано или поздно найдёт, и ты всё равно будешь страдат. Даже Киселёв при виде танталовых страданий друга стал сентиментальным и его глаза несколько раз увлажнялись.