А в это время студенты продолжали бегать вокруг спортплощадки время от времени энергично подгоняемые окриками прапорщика.
24
Ночные беспорядки.
На следующее утро студенческий взвод был снова разбужен зычным голосом товарища прапорщика, и студенты, на это раз, даже не подумав о пререканиях, все быстро направились на зарядку, а потом в умывальную комнату для скорого солдатского утреннего туалета. Сам прапорщик на это время неожиданно куда-то исчез, - на этот счёт у солдат части было некоторое подозрение, что он отвлекался в офицерскую столовую, чтобы крепким кофе облегчить утреннее тяжёлое похмелье. В это время с первого этажа казармы в умывальную комнату забежал низкорослый, подстриженный на лысо солдат в одной серой от плохой стирки майке и тапочках, с кирзовыми сапогами подмышкой. Он сильно толкнул в плечо Киселёва, стоявшего возле крайнего умывальника, и протянул ему свои сапоги с видом, не выражавшим никаких положительных эмоций:
- Почисти!
Киселёв смерил его недоумённым взглядом:
- Спасибо за доверие, дружище, но чистить чужие сапоги, мне, почему-то, совсем не хочется, - твёрдо произнёс Дмитрий, снова засунул в рот зубную щётку и повернулся к умывальнику.
- Рука болит, - пожаловался лысый субъект.
- Я готов плакать по этому скорбному поводу часами, - выказал своё холодное сочувствие Киселёв, сплюнув в раковину. Солдат, поняв, что его заманчивое предложение было отклонено, ничуть не отчаявшись, тут же обратился с подобной просьбой к другому студенту, но и здесь не встретил должного понимания и сострадания. Потолкавшись среди неуступчивых студентов, малорослый парень побежал обратно вниз, бормоча себе под нос трёхэтажные ругательства, кляня студентов и свою жалкую судьбу. То, что почистить сапоги самому намного легче, чем пытаться кого-то заставить, ему, скорей всего, никогда не приходило в голову. Copyright © Roman Revakshyn romanrevakshyn.su
- Простые здесь нравы, однако! Маркиз, мне придётся вызвать здесь кого-нибудь на дуэль, – пожаловался Киселёв Звягинцеву, приступая к чистке своих собственных сапог чей-то забытой на подоконнике зубной щёткой, обильно смочив её в непонятный состав, очень отдалённо напоминавший гуталин, выгребая его изнутри большой жестяной банки из-под краски, стоявшей в углу умывальной комнаты.
Правильно или хотя бы немного прилично застилать постели могли лишь единицы - значительная часть студентов давно привыкла спать не раздеваясь и забыла о существовании постельного белья; те же кто не бросил вредной привычки спать на простынях, не имели дурной привычки их когда-нибудь застилать и стирать.
Весь остальной день студенты под строгим присмотром Бачу занимались бегом, подтягиванием на турнике, уборкой территории вокруг казармы, разборкой и сборкой автомата, выносом и вывозом мусора, преодолением полосы препятствий и обкапыванием деревьев. Так что к вечеру новобранцы, стараниями прапорщика Бачу, были доведены до совершенно скотского состояния загнанных лошадей.
В обед студенческому взводу повезло издали увидеть командира полка, подполковника Полудумского - крепкого мужчину, с выпирающим из-под кителя животом, размером с большой арбуз. У подполковника было семеро детей («вот она «Виагра» в действии», - как любил шутить младший командирский состав), поэтому он часто говорил подчинённым: «В угол поставлю!» или «Не балуйтесь!» - и в устах подполковника, надо сказать, это были самые что ни на есть зловещие угрозы, после которых, и в этом подчинённые не раз могли в полной мере убедиться, непременно следовало ожидать самых суровых взысканий и наказаний. Командиром полка он стал всего полгода назад, приняв командование у подполковника Стародубцева, в отношении которого у командования дивизии закралось серьёзное подозрение что он дурак. В таких случаях обычно самый буйный из офицеров становился новым командиром полка, применяя новые личные трактовки устава, но успехов после этого в боевом обучении, как заметило вышестоящее командование, почему-то, не прибавлялось. И после серии дворцовых переворотов и временных командиров части, именно Полудумский окончательно занял должность командира полка, как наиболее подходящий офицер на столь ответственную военную должность: только у него, наконец, обнаружилось то, что не так часто встречается у руководителей – хороший здравый смысл. Как многодетный отец он довольно тепло относился к солдатам, и если ему докладывали, например, что рядовой Житников «опять обнюхался суперклея», то подполковник стремился решать подобные вопросы к обоюдному удовлетворению всех сторон: