Поля потупила глаза и молчала…
— Да, не любишь, — прибавил Юлиан. — Я был обманут… но этого не может быть, я не могу жить без тебя!..
Один только Бог знает, что происходило в сердце бедной девушки. Она хотела бежать, она чувствовала, что скажет Юлиану всю правду, — так сильно страсть и мучение давили грудь ее, но она уже не могла владеть собою, слабела… К счастью, пораженный отчаянием Юлиан вместо того, чтобы успокоить Полю, начал смеяться над нею:
— Ты никогда и любить-то не умела… я всегда был жертвой… Ты хотела испытать на мне чувства, которые предназначила другим… Теперь явился другой, потом явится третий, десятый… Ты чудовище — не женщина! Ты холодное творение, без сердца…
Поля не могла дольше переносить упреки, зашаталась, задрожала, собрала последние силы и убежала… раздраженный Юлиан возвратился в свою комнату, но одиночество томило его, и он побежал к Алексею.
Бедный Дробицкий сразу увидел по лицу Юлиана, что происходило в душе его. Подобно всем слабохарактерным людям, Карлинский переживал решительный кризис, истощая весь свой запас энергии на короткое отчаяние.
— Что с тобою? — с беспокойством спросил Алексей.
— Я умираю! — восклицал Карлинский. — Поля… Поля убила меня!.. Я готов был всем пожертвовать для нее… она не любит меня… отталкивает… Помоги мне, спаси меня!..
— Милый Юлиан! — произнес Алексей, глядя на него с глубоким состраданием. — Давно я хотел тебе дать совет, да ты не принимал его, потом я сам сказал себе, что воротиться уже поздно… Признаюсь, я видел опасность твоего положения, но мог ли я что-нибудь сделать? Ты упал в пропасть, в бесконечный лабиринт, и теперь я даже не могу предвидеть, каким образом ты выйдешь оттуда здрав и невредим… Пожалуйста, не мешай меня в это дело…
— Как? Ты покидаешь друга в опасности? Алексей, я не узнаю тебя!
— Послушай, — возразил Дробицкий, — я понимаю любовь или святую, тайную, холодную и безнадежную, или идущую прямо к цели, то есть к алтарю. Ты говорил, что хочешь жениться на ней… Женись! Больше ничего тебе не остается…
— Но она сама отвергает меня…
— Тут уж я не знаю, что делать…
— И я тоже… Пожалуйста, расспроси ее… тут что-нибудь да кроется, я предчувствую измену… интригу… обман…
Алексей молчал, но, спустя минуту, отозвался:
— Употребляя меня в посредники, ты нисколько не поправишь дела… скорее, ты сам можешь узнать от нее всю правду. Во всяком другом случае я охотно готов оказать тебе помощь. Не буду скрывать, что, решась жениться на Поле, ты встретишь противников не только в матери и президенте, но и в пане Атаназии, в панне Анне, во всей родне своей, которая погубит скорей несчастную Полю, нежели позволит тебе на ней жениться… Собери же свои силы и готовься к борьбе, к уединенной жизни, к трудам и бедности…
— С нас двоих будет очень довольно Карлина…
— Нет, — перебил Алексей, — рассчитывай не на весь Карлин, как привык ты думать, а на часть, которая достанется тебе за выделом Эмилия и Анны, они имеют в нем равную с тобою долю… На этой третьей части у тебя останутся еще долги…
Юлиан взглянул на него сверкающими глазами…
— Бедности я не боюсь, — сказал он.
— Вспомни, что до сих пор все тебя ласкают, а тогда ты будешь отвержен всеми…
— И Анной? Этого быть не может…
— Я уверен в панне Анне, у нее ангельское сердце… но предсказываю, что она не поймет любви твоей… Она сама никогда не любила…
— Что будет, то будет… только ты помоги мне! Я сам расспрошу Полю… Не понимаю, почему прибытие этого безумца Юстина вскружило ей голову: он совершенно отуманил ее своею поэзией… или она хочет только возбудить во мне ревность? Необходимо кончить это дело!.. Я готов на все! Уговорим ксендза, обвенчаемся тайно, потом я откроюсь маменьке и дядьям… они должны будут согласиться.
— Но ты говорил, что Поля отказывается…
— Не думаю, чтобы она говорила правду… она должна согласиться, она любила и любит меня, а я схожу по ней с ума… я умру без нее!..
И бедный Юлиан зарыдал, бросившись в кресло.
Поля в своей комнате лежала лицом к подушке и также обливалась горькими слезами, проведя один невыразимо тяжелый день, она должна была готовиться на следующие, чтобы испытывать двойные мучения. Впрочем, она играла свою роль с каким-то лихорадочным одушевлением, даже холодный президент глубоко тронут был геройским самоотвержением девушки.
Мечтатель Юстин, который носил в душе своей только идеальное понятие о любви, сначала с недоверчивостью глядел на Полю, боялся насмешки, подозревал ее, но когда заметил в ее глазах блеск какого-то дикого огня, когда наконец уже не мог обманываться в словах девушки, то почувствовал в себе как бы новую силу, — последняя завеса упала с глаз его и открыла ему действительный мир…