Юлиан похвалил и обернулся в другую сторону, но, к несчастью, взгляд его упал на стоявшие в углу часы. Хозяин усмехнулся.
— Настоящие Boule, высота два метра и тридцать сантиметров, показывают часы, минуты, дни, месяцы и секунды… к несчастью, теперь не ходят, это в полном смысле произведение искусства!..
— У вас много чудесных вещей, милый хозяин! — с улыбкой сказал президент.
Гиреевич скромно потупил глаза, потер руки и произнес тихим голосом:
— Прежде, чем придет жена, мы успели бы сходить наверх и бросить беглый взгляд на кабинет и библиотеку… не правда ли? Ведь мы не потеряли бы напрасно времени?
Для выходившего из терпения Юлиана было все равно: здесь или в другом месте хвалить и зевать. Президент принял предложение, и Гиреевич провел гостей через две комнаты, где, pro memoria, указал только на картины и бюсты с отбитыми носами и привел их наверх.
Библиотека помещалась в полукруглом салоне. Посередине комнаты стоял стол, заваленный рукописями и картами, тут был даже кусок папируса… Но вообще было заметно, что собиратель составил свой кабинет ради одной фантазии, что он знал очень мало и не умел извлечь из этого собрания ни малейшей пользы. Рядом с предметами, действительно прекрасными и любопытными, стояли поддельные, фальшивые и неизвестно для какой цели помещенные здесь ничтожные вещи.
— Тут, — с восторгом воскликнул хозяин, указывая на полки, — под этим бюстом Бетховена заключаются первые мои сокровища — музыка! Смело могу похвалиться, что в нашем отечестве нигде нет подобной музыкальной библиотеки… об этом пусть скажет вам Обергилль…
Обергилль был первый скрипач в квартете, директор музыки в Ситкове и вместе лесничий и бухгалтер.
— Начиная от композиторов духовной музыки XV века до настоящего времени, здесь вы найдете все… Может быть, вы еще не знаете, — прибавил хозяин, обращаясь к Юлиану, — что мы здесь все до одного fanatici per la musica. Славный Карл Липинский часто говаривал, что в его композициях я открываю то, чего даже он сам не предполагает. Понимаете, что значат подобные слова? Моя жена играет на редком инструменте — стеклянной гармонике, нервные люди млеют… это в полном смысле музыка ангелов! Зени, дочь моя, всех, даже самого Листа, превосходит в игре на фортепиано и притом удивительно аккомпанирует! Если бы она не родилась миллионеркой, то сама собрала бы миллионы, как Женни Линд… как…
Гиреевич долго проговорил бы о себе, если бы взоры Юлиана не упали случайно на коллекцию оружия.
— Это восточные оружия! Подлинно, уж есть на что посмотреть! У нас, — прибавил хозяин, всегда повторяя любимую песню, — у нас никто не видал ничего подобного, даже за границей это большая редкость! Почти за все я платил на вес золота. Это сабля Тонг-Конга… посмотрите, какая богатая отделка, как искусны в ней резные украшения!.. Далее бирманский нож, крисс малайский, клеван яванский, индейская сабля… канджар персидский, ятаган алжирский… А вот этот щит сделан из кожи единорога и окован золотом… индийское произведение! Подобного собрания оружие вы нигде не найдете!!
Невозможно было избежать описаний. Куда ни обращались глаза гостей, Гиреевич везде находил сказать что-нибудь любопытное… Каждый шкаф имел свою историю, каждая книга — свое предание.
В соседней комнате стояла электрическая и пневматическая машины, Вольтов столб, превосходной работы гигрометры. Хозяин хотел было сейчас же наэлектризовать голодных гостей и уже протянул руки, чтобы позвонить Янку, служившему при машинах, но президент как-то отговорился от подобного угощения.
— Электризация очень полезна для здоровья! — наивно сказал хозяин. — Это испытал я на самом себе. Когда я измучен или печален, или страдаю головной болью, то сажусь к машине и приказываю наэлектризовать себя: в одно мгновение у меня являются силы, возвращается веселье и как будто рукой снимают болезнь.
Китайский сургуч и японский фарфор, стоявшие в углу, заняли немного времени, зато гости вынуждены были хоть сквозь зубы выразить удивление при взгляде на бронзовую индийскую статуэтку, называемую "Вира Бгадра-Магадеви". Хозяин считал ее самой важной и драгоценной в Ситкове древностью, приписывая ей три тысячи триста с чем-то лет. Эта статуэтка имела четыре руки, корону, необыкновенное вооружение, а у пояса нечто вроде четок из человеческих черепов, хозяин воспользовался случаем, чтобы рассказать гостям почти всю индийскую мифологию, и тут кончился обзор, потому что слуга доложил, что графиня уже в гостиной и ждет гостей к чаю.