— Адель прости, я не говорила тебе. — Прошептала я. — Вевея сказала, что я омега, видимо, пришло мое время….
Договорить я не смогла, меня скрутило от боли внизу живота, а перед глазами начали расплываться красные круги, а потом мне стало жарко, я слышала только голос Адели, но слов разобрать не могла. Меня скручивало до хруста в костях.
Три часа спустя Битир.
Шаман поднял меня среди ночи и кинув на постель мою одежду, сказал чтобы я немедленно собирался и бежал в крепость. Власта настаивает на срочности. Я только спросил, не было ли нападения. Жадан покачал головой и сказал, что это что-то другое, но очень важное. Я быстро свернул одежду в компактный комок, бросит её в мешок и обернулся. Шаман протянул мне мешок, схватив его зубами, я выскочит в открытую дверь. В зверином обличии добегу за полчаса, а перед крепостью переоденусь.
Власта ждала меня у ворот.
— Мы перенесли её в предбанник и баню протопили, воды горячей вам хватит. — Сказала она, когда я закончил натягивать одежду.
— Объясни. — Потребовал я.
— Битир я больше ни к кому не могу обратиться с такой просьбой. — Тихо сказала Власта. — Амиля омега и у неё началась течка…
— И ты мочала… — Зарычал я.
— Не рычи. — Строго сказала Власта. — Я сама об этом два часа назад узнала, она до последнего не признавалась, боялась, наверное. А сейчас ей плохо. Мы напоили её специальным дурманящем отваром и завязали глаза. Пока она тебя не видит, есть шанс, что все у вас получиться, но стоит ей снять повязку и страх пересилит природу. Она будет отбиваться до последнего, а насильничать над ней, я не позволю.
— Так вот почему мой зверь так на неё отреагировал… — Задумчиво проговорил я. — Она омега…. Богиня ты все-таки решила пожалеть наш мир, если спасла её и направила сюда.
В предбаннике было тепло и темно, но я видел лежащую на тюфяке под простыней девушку. Глаза её были завязаны широкой лентой. Её светлая кожа светилась, она казалось хрупкой и нежной. Я быстро разделся, и сняв с неё простынь лег рядом. Меня окутал такой вкусный аромат. Так вот как пахнут омеги во время течки, понимаю предков, они не могли устоять и не соблазниться.
Амиля выросла и стала красивой девушкой. У неё была красивая фигура. Тонкая талия, маленькие округлые груди и упругая маленькая попка. А бедра, я провел по ним рукой, она потянулась за ней и застонала, так тихо, но у меня потемнело в глазах. Богиня создавала омег для любви. Им нельзя воевать и работать, их нужно любить, баловать и защищать. Для такой нежной и прекрасной женщины любой альфа горы свернет. Почему же богиня лишила нас такой радости.
Амиля вцепилась в мои плечи руками и тихо зашептала. Слов я не разобрал, но мне было приятно. Я начал целовать её шею скулы, а потом прижался к губам. Она открыла их и впустила мой язык, я заскулил. Вернее мы вместе со зверем заскулили от удовольствия. Я целовал её тело и лизал его языком, какая же она вкусная. Шелковистая кожа пахла цветами. Она так отзывалась на мои прикосновения, вздрагивала и тихо стонала. Меня трясло как в лихорадке, оторваться я не мог.
Амиля тяжело вздохнула, прижалась ко мне животом и легонько потерлась им об меня. Меня пронзила молния, я тихо зарычал. Осторожно уложив её на спину, раздвинул её ноги. Внутри у неё было влажно и жарко. Входил я осторожно и медленно, приходилось сжимать зубы и сдерживать свои инстинкты. Узко, очень узко, но как жарко и сладко. Стенки сжимали меня, и я рычал от удовольствия в полный голос.
— И от неё я хотел отказаться. — Подумал я. — Нет, я был явно не в себе, решил избежать трудностей и упустить такое счастье. Я молодой дурак, за счастье нужно бороться. Даже минуты счастья стоят целую жизнь борьбы.
Мне приходилось останавливаться и смотреть на Амилю. Мне казалось, что я не слишком нежен с ней. И я опять целовал её губы и шею, извиняясь за свою напористость. А потом была ослепительная вспышка, я почувствовал, что у меня увеличивается узел, мы сцепились. Я только читал о сцепке, но даже представить себе не мог, как это бывает. Оргазм длился и длился. Амиля тихо стонала, а у меня дрожало все тело, я еле удерживал себя, чтобы не прижимать её ещё крепче.
Потом все закончилось, но мы не расцепились. Удерживая Амилю, я осторожно повернулся и лег на спину, устроив её на своей груди, и накрыл нас простыней. Она вздохнула, положив мне голову на грудь, тихо засопела. А я гладил её по коротким волосам и шее и все думал: