Но присмотревшись, Сенька решил, что надо бы будить. Не понравилось ему болезненно нахмуренные брови и прерывистое дыхание.
На негромкий голос Антон не отозвался. Только когда Семен осторожно погладил по щеке — дернулся, ртом воздуха глотнул. И глаза распахнул, точно хотел давно проснуться, но не получалось.
Глаза Антон еще шире выпучил, увидав перед самым носом предовольную кошачью морду. Морда была широкая, как и весь Гошка — десять кило при гладкой шерсти не шутки!
Антон выдохнул с облегчением:
— Это он? Показалось, что приступ во сне начался. Так придавил, не вздохнуть.
Сенька хотел согнать нахала, но Антон не дал:
— Оставь! — умоляюще попросил. — А можно погладить, да? Где ему нравится?
Сенька уселся на край постели и фамильярно пожамкал кошака для примера, но Гошка с большим наслаждением подставил подбородок и шейку под осторожные пальцы Антона.
— У меня никогда не было кошаков, — признался горемыка. — Сестра не разрешает.
И понятно почему — уже через пару минут несчастный кошатник принялся шмыгать носом и в голосе появилась аллергичная гнусавость. Но не взирая на это, кота Сеньке всё равно не отдал.
— Какие планы на сегодня? — спросил Семён, от нечего делать помогая углаживать разомлевшего Гошку. — Прости, но я без тебя завтракал.
— Я не завтракаю, — отозвался Антон.
— Ну, правильно, не успеваешь, если встаешь в обеденное время, — хмыкнул Сенька.
— Ты разве не собираешься на работу?
— Я в запое! — с гордостью сообщил тракторист-прогульщик.
— Тогда давай сегодня… — задумался Антон.
Обсуждение прервал звонок на смартфон.
— Сестра, — пояснил Антон. Вместо того, чтобы приложить мобилку к уху, как полагается, оставил гаджет перед глазами. Поводил пальцем по экрану, вывел прерывистую картинку видео-вызова.
— Разбудила? — поинтересовалась сестра. — Валяешься в кроватке? Во сколько лёг?
— В три.
Сенька хотел было уйти, чтобы не мешать, но Антон цапнул его запястье, удержал. Одним дыханием шепнул: «Я быстро, не уходи!» А как слиняешь? Сенька засмотрелся на сочные губы, и в трикошках кое-что охотно дернулось, готовое к восстанию по первому требованию или против воли, без разницы.
— Врёшь! Вон, последний заход на сайт в четыре пятьдесят.
— Это глюк!
— Сам ты глюк. Когда текст закончишь наконец? Мне из-за тебя вчера пришлось некролог писать и новые фотки паблить самой, а ты ерундой маешься!
— Я не мог писать, я был вне себя. Человек самоубился практически у меня на руках.
— У тебя дохрена сумасшедших фанатов! — отрезала сестра. — Никто не виноват, что ты повелся на этого психа! Ты с ним вообще два дня знаком! И вообще, ты у меня на руках регулярно помираешь, я ж не жалуюсь? — добила контрольным выстрелом. — Твой любимый издатель звонил! Дважды! Хотят рекламную компанию начинать, а ты всё силикон тянешь.
— Я не тяну, — надул губы братишка.
— Зарабатывай, пока горячо! Пока ты хоть кому-то нужен! Сколько раз тебе повторять, — завела любимую волынку сестра. — Ты не умеешь обращаться с деньгами, всё сквозь пальцы спускаешь. А если тебе снова операция понадобится? У меня на тебя сбережений не хватит! Я с тремя оглоедами еле концы свожу, знаешь же.
— Знаю, — покаялся Антон. А сам на Сеньку косится.
— И чего мы там лыбимся? — просекла сестра. — Не один, что ли? Так и сказал бы. Кого в постель затащил? Покажи!
Братишка послушно развернул мобилку, сунул в усы жмурящемуся коту.
— Чудовище! — восхитилась сестра. Вероятно, кошачья морда у нее в экран не влезла. — Антигистаминные выпей, не забудь. А еще кто?
— Тракторист! — гордо отозвался Антон. Но Сеньку показывать не стал.
— Красивый? — хмыкнула сестра, но вышло как-то с горчинкой.
— Очень, — кивнул братишка.
— Ну, тогда развлекайся, — милостиво разрешила опекунша. — Но не увлекайся! Про роман не забывай. И да — если что, я тюбик тебе подсунула в сумку, в нижний карман. Обезболивающий, гипоаллергенный.
— Да ну тебя, — снова надулся братец. Стрельнул ресницами на Семёна, покраснел. Тот смешался, нахмурил брови.
— Неужто наконец-то понадобится? Даже не верится! — Сестра захохотала и отключила связь.
— Прости, — повинился Антон. Но руку Сеньки до сих пор не отпустил. Как будто забыл. — У нас есть сбережения, она просто накручивает по привычке, чтобы я не отлынивал.
— Она у тебя менеджер, продюсер и нянька? — блеснул модными словечками Семён.
— Угу. И фотограф. И рекламный агент.
— Звезда интернета! — фыркнул Семён.
— Не зазвездишь как следует — рекламодатели не встанут к тебе в очередь, — пожал плечами Антон. Обнял кота, чихнул, успев отвернуться.
Понятно, для него это была просто работа. Порядком наскучившая работа.
О своей собственной работе Семёна заставил вспомнить задребезжавший мобилко в заднем кармане трико.
Он тоже не стал выходить из комнаты, чтобы ответить — что тайны разводить? Было бы из чего! Говорил громко — докричаться до «колхозного офиса» было проблемней, чем поболтать в полголоса со столицей.