Сенька порадовался, что под шорты напялил узкие плавки для купания. Можно играть мускулатурой, без майки красоваться ровным загаром, нахально лыбиться в объектив. И не волноваться, что ширинка предательски вздыбится. Вот только больно в паху, очень. Оставалось надеяться, что лыба не выйдет на снимках перекошенной.
Тошка для речной прогулки надел шорты рискованной длины, только филей прикрывали. Это у Сеньки, если встать, штаники мешковато висят ниже колен, а тут… Мини, одним словом. Зато ноги длинные, не кривые и не слишком волосатые. И коленки аккуратные, не по-мальчишески округлые. Руки сами собой тянулись полапать...
А еще эта футболочка… беленькая… в облипочку… Что это? Кубики пресса? Не ожидал от городского задохлика. Пусть кубики только намечаются, но всё равно уважуха! У ворота футболка промокла от жары или от плескания. И на груди тоже, немножко. Даже соски видны, остренькие розоватые горошины… Сенька крепился, как мог. Скулы сводило — но ради снимков продолжал лыбиться.
Нет, надо подумать о чем-то другом. Отвести взгляд, не то Антон поймет, что его заживо пожирают глазами, а он-то и не в курсе…
В лесу, на соседнем высоком берегу, позванивают беззаботные птички. Солнце еще высоко, но печет уже не слишком навязчиво. Весла плещут мерно, вода глянцево сопротивляется, то неохотно принимая в себя погружения, то столь же неохотно отдавая лопасти обратно воздуху. Мышцы приятно трудятся, перекатываются под кожей, покрытой бисеринками пота. Интересно, сам-то он смотрится сейчас хоть сколько-нибудь секси?
Нифига. Горе-то какое. Тошка на него больше внимания не обращает — нафоткал и успокоился. Свесился над бортом, изучает речное дно сквозь толщу мутновато-зеленоватой воды. Рассыпавшиеся кудряшки-локоны чуть по воде кончиками ведут, оставляя ниточки-волны.
— Ой, смотри! Рыба! — Антон пришел в неописуемый восторг из-за мелькнувшей над песчаным просветом длинной тени.
— Завтра на рыбалку пойдем, — предложил Сенька. — Вечернюю? Да не крутись ты так! Вывалишься! Или мобильник выронишь! Нырять не буду.
— Я сам достану, — легкомысленно заявил блогер. — Тут мелко, даже нырять не обязательно.
— Балда, — припечатал Семён авторитетно. — Это пятачок отмели. А шаг вправо, шаг влево — и вязнешь в иле по пояс.
— Правда, что ли? — обернулся к нему Антон, вытаращился потрясенно.
— Угу! — важничал Сенька, лениво отмахивая веслами. — Тут подземные ключи выходят. Ледяные! Тут вообще купаться нельзя. Даже если хорошо плаваешь — попадешь в струю, мышцы в секунду сведет. Сразу на дно водяной утащит!
— Водяной? — прыснул смешливо Антон. — Скажи еще, что у вас тут русалки водятся.
— На счет русалок не знаю, не встречал, — продолжал рисоваться Семён. — А домовые есть, как положено, в каждой приличной избе.
— А в неприличной? — поймал на слове Тошка, беззастенчиво хихикая.
— В неприличных — кикиморы, — на полном серьёзе выдавал Сенька прабабкины байки о бабайках.
Антону понравилась тема. Отговорился, якобы пост о нечисти замутит — принялся выпытывать подробности и детали жизни «параллельного деревенского пространства». А краем глаза приметил возвращающегося вдоль берега участкового. И выцепил с телефона точное время. На всякий случай.
***
Часть 9
…Торт из кондитерской оказался до неприличия восхитителен. По крайней мере так показалось невзыскательному Семёну. Но и Тошка умял полчетверти на раз, правда, не отвлекаясь от ноута с блогосетью. Сенька облизывался, примериваясь ко второй четверти — и уразуметь не мог, почему, питаясь практически одними сладостями, шоколадом в неограниченных количествах и кремовыми тортиками, Антон умудрялся сохранить модельную фигуру? Нет, на одних отказах от завтраков недокубики на прессе не появятся. А с раскромсанным скальпелями сердцем особо спортом не позанимаешься. Неужели всё дело в генетике? Если в одном природа подложила свинью — зато в другом щедро одарила, в качестве извинений?..
Антон выдул пятую чашку и наконец-то оторвался от ноута, чтобы пойти поставить кипятить опустевший чайник. А ноут оставил на столе — открытым на только что загруженных в блог фотках. Сенька не удержался от соблазна, подсел на диванчике поближе. Мигом сообразил, как листать «альбом» — не пещерный человек всё-таки, думалкой не обделен…
— Не зря к комарам зарулили. Отличные снимки вышли с кувшинками.
Семён невольно вздрогнул. Засмотрелся на фотки, листая одну за другой, одну краше другой! И не заметил, что Антон уже вернулся с кухни — и сел напротив, обнимая чашку ладонями.
— Ничего, смотри, не стесняйся, — махнул Тошка. Придвинул себе оставшуюся половину торта, стал критически обмерять взглядом, прикидывать, сколько еще сможет слопать. Скромненько принялся открамсывать шестую часть, но так, чтобы на кусок попала и розочка, и орешек. Трудная головоломка!
— Вообще шикарно, — нисколько не покривив душой, восхитился Сенька. — Посмотрел на свою малую родину другими глазами! Как будто это и не моя дырища, а какая-нибудь альпийская провинция, разве что виноградников не видать.
Антон польщено фыркнул.
— Ой, моя рожа! — нашел очередную фотку Семён. — Блин, я тут красавец хоть куда! О, и комментарии уже есть! Тэк-с, некая «Лота две тысячи пять» пишет: «Милашка! Я бы вдула! Вереск, детка, хватай и трахай не раздумывая!» Это ты, что ли, Вереск? — обернулся он к Антону, издевательски выгнув бровь.