Антон пытался брыкаться и протестовать, но под горячими струями Семен долго тёр его тощие косточки сперва мочалкой, до красноты, потом, когда Тошка захныкал по правде — сжалился, стал растирать ладонями. Затем завернул в полотенце, отнес в кровать. К себе в кровать. Укутал одеялами. И лег рядом, собираясь греть собственным телом.
Горе-утопленник сопел. Дрожал всё мельче, стучал зубами всё тише. Отмалчивался.
Спустя четверть часа крепких объятий успокоился. Смог говорить.
— Прости, я идиот, — признался самокритично.
— Согрелся и расчирикался? — хмыкнул Сенька, стискивая бледную немочь еще сильнее, просто вжимая в себя, чтобы отдать еще больше тепла.
— Я такой идиотина… — вздохнул Тошка.
— …что жить такой идиот не достоин? — с подозрением продолжил за него Сенька.
— Нет, — хихикнул «утопленник». — Я больше не буду.
— Надеюсь.
— Я обещаю, честно-честно! Я такой придурок!
— Я слышал.
— Я понял, что на самом деле ужасно хочу жить, только когда ткнулся мордой в ил на дне. Я был уверен, что это — ВСЁ. И тогда понял…
— …Что ты идиот.
— Угу.
— Я рад за тебя. Отличное открытие.
Антон вправду согрелся. Еще Сенька насильно напоил его таблетками в двойной дозе. Поэтому он просто провалился в сон. Еще пошептались о чем-то — и не заметил, как заснул. Такого с ним никогда в жизни не бывало.
Часть 15
…А проснулся резко. Вскинулся, вспомнив, что едва не натворил.
Первым же делом потянулся за мобильником. Покраснел до кончиков волос, всё еще влажных, потому что обнаружил, что спал в объятиях тоже задремавшего Сеньки совершенно голым. Едва мобильник не выронил от потрясения.
Подсчитал — проспали всего час. А ощущение, будто ночь продрыхли. Словно целая неделя в сутки уместилась, таким далеким кажется сегодняшнее утро…
Семён разлепил глаза. Вскочил? С мобилкой играется? Куда-то намылился удрать из кровати? Сколько же энергии в этом задохлике! Только что помирал — и нате, воскрес! Вполне очухался, бодренький. Если бы не хрупкое тело, такой псих горы своротил бы одним чихом. И это он всерьез собирался покончить с собой? В нем жизнь ключом бьет! Его режь, топи, трави — всё равно выживет, не смотря ни на что, пусть при этом будет ныть, но за жизнь уцепится. Хорошо, хоть сам наконец-то это понимать начал.
— Лежи, покойничек!
Сенька хамски притянул за кудрявую гриву обратно, заставил улечься и сверху придавил для надежности рукой. И ногу тоже на него забросил. Под одеялом, но оба прекрасно почувствовали, что к чему.
— Мне ноут нужен, — застенчиво попросил Тошка. — Сро-очно-о! Если щас же не отпишусь, завтра сюда налетят «секунданты» по мою душу.
— Скажи уж, по твое тельце, — хмыкнул Сенька, неохотно вылезая из-под одеяла. — Сейчас принесу.
Одеванием Семён не утрудился. Зачем? Жара ж, лето! Он у себя дома… Принес требуемое — и снова залез под бочок.
Антон открыл ноут, а у самого перед глазами — попа. Со следами царапин от щепок корзины. Шикарная такая попа, мускулистая, в меру округлая, поджарая… С контрастным следом плавок на фоне золотистого загара…
Проверив почту и аккаунт, Антон схватился за голову. В заголовках новостей маячило: «Известный блогер Антон Вереск покончил с собой при невыясненных обстоятельствах!» Еще бы «выясненных» — он даже «остыть» не успел, а новость уже сочинили! Значит, кто-то из читателей доверенной группы, среди которых он объявил конкурс «секундантов», растрезвонил о закрытой записи по всей блогосфере, не дожидаясь означенного часа и доказательств случившегося… Вот гады! Узнать бы, кто именно?.. Следующая новость не лучше: «Популярный порнограф Вереск покончил с собой после приватной беседы с депутатом Госдумы! Ради чего политик последовал за блогером через полстраны? О каких тайнах молчит тишина дремучей деревни? Интервью с местными жителями готовится к эфиру!»
— Сами они дремучие!.. Они решили, что оскорбленный папаша тебе пригрозил и заставил самоубиться, — подытожил Сенька. Притулился сбоку, горячий, тяжелый, и не думал уходить. Впрочем, Антон и не хотел его прогонять.
— Если скажу, что это был несчастный случай… — неуверенно предположил Антон.
— Никто не поверит, — отрезал Сенька.
Оба подумали об одном же — ведь в отместку мужик может начать копать дело о самоубийстве студента в квартире на третьем этаже с единственным на деревню балконом…
— Как думаешь, мне пришьют соучастие в умышленном убийстве?
— Запросто! — пожал плечами Сенька.
— И что мне делать? Какой же я идиот…
— Лучше бы утопился, да? — съехидничал Сенька. — Не паникуй раньше времени. Если и набегут журналюги, теперь вся деревня благодаря твоей выходке присягнет, будто мужик тебя в подвале держал и измывался. Скажи, ему это надо — прослыть извращенцем, если выборы на носу? Давай, отписывайся, как собирался, что ты живой и относительно здоровый. Чем быстрее объявишься, тем меньше читательниц-соплячек побегут с горя вены резать. И закругляйся, тебе нельзя переутомляться!