В реальности это выглядело просто — народ заснул. Кто на бегу, кто на лету, а кто — спрятавшись под лавку. И вот в это спящее царство мы и вошли, поглядеть на незваных гостей.
А гости оказались теми еще… татарами. Зеленые, клыкастые, с плоскими рожами, когтями, громадные… Брр!
— Т'роши, — презрительно фыркнул Сури. — Те еще бандиты!
— Угу, — согласно протянул Рэй. — Интересно только, что они здесь делали?
— Чего бы они здесь ни забыли, но их надо связать, а потом разбудить всех. А? — выдала ценные инструкции я, облизываясь на накрытые столы. Завтрак-завтраком, но день уже почти прошел!
— Ага, щас же! — возмутился крылатик. — Вот крестьяне их пусть и связывают!
«Я бы тоже не прочь перекусить» — пронеслось на заднем плане.
Достигнув согласия хоть в чем-то, мы направились к наибольшему скоплению населения, оказавшегося как раз возле накрытых столов. Темный взмахнул рукой, снимая заклинание и, пока селяне приходили в себя — занялся едой. Солнышко же был уложен на лавку в пределах досягаемости. А то мало ли, чего спросонья в голову прийти может? Да и придет ли… хоть что-то! Дан тоже околачивался поблизости, выхватывая наиболее привлекательные, на его взгляд, куски.
Жители деревни постепенно приходили в себя. Первым оклемался сидевший во главе стола здоровяк. Раза в полтора больше Рэя. Когда началась эта заварушка, он один не побежал, а подхватил скамейку и с ней наперевес ринулся на врага. И теперь он и спал поперек этой лавки.
«Пф, сравнила! Меня и этого мужика!» — насмешливо фыркнул крылатик, не отрываясь, впрочем, от еды.
А пока что герой битвы за деревню, кряхтя и позевывая, приподнялся и недоуменно оглядел место битвы, усеянное телами. Спящими. Потом его взгляд переместился на что-то жующего темного. Селянин икнул, протер глаза и еще раз оглядел Рэя с ног до головы.
— Ну, чего ты молчишь, поздоровайся, — мысленно зашипела я.
— Шдраште, — покладисто прошамкал крылатик, благостно поглядывая на мужика. — Пришоединяйтешь! Вкушно!
— Ик! — высказался житель деревни. — Г-госп-по-дин? — спотыкаясь на каждом слоге то ли от икоты, то ли от страха выдавил он.
— Мнум! — кивнул головой Рэй.
— Он самый! — влез в разговор дан, подкравшись со спины.
Селянин подпрыгнул на лавке и та, не выдержав такого издевательства, треснула пополам. В результате мы смогли наблюдать только округлившиеся глаза и взлохмаченные волосы. Все остальное скрыл уставленный яствами стол.
— Так это ж, вас же того, этого, самого, которого… — осторожно проговорил мужик, пытаясь задом отползти от стола. Но очень быстро уперся в передние ноги дана.
— Умгум, — согласно кивнул головой темный. — А потом я вошкреш, ум ням, ням. Чав, хлюп!
— Рэй! Прекрати грызть поросенка, когда разговариваешь! — мысленно возмутилась я.
Вот ведь! У него даже образы невнятно проносились. Как будто он и ими вцепился в зажаренную ножку не хуже неделю голодавшего Бобика!
— Не моху оторвашьшя! Кушать хошешьшя… — тоже мне, жертва голодомора выискался!
А пока мы любезничали, селянин уже окончательно пришел в себя и вспомнил, что же тут происходило. Заполошно оглянувшись, он зацепился взглядом за первого же, сладко похрапывающего зеленомордого. Мужик поднялся, осторожно подошел и попинал недовольно всхрапнувшее тело.
— Эта… Это вы их… того? — осторожно осведомился он у пьющего что-то из глиняного кувшина крылатика.
— А кто же? — ответил ему дан, поскольку темный был не в состоянии сказать хоть что-то, без риска захлебнуться.
Вокруг завозились остальные. Они поднимались, недоуменно оглядывались, не понимая, что произошло, а потом натыкались взглядом на мужика и успокаивались. Переводили взгляд дальше, видели Рэя и… И судорожно отползали куда подальше.
— И что дальше? — селянин задумчиво смотрел на слегка осоловевшего от съеденного крылатика, одновременно в задумчивости попинывая тело.
М-да, добрые тут жители… Никогда не знала такого способа борьбы с задумчивостью. А зеленый в ответ только похрапывал. Но просыпаться категорически отказывался.
— А я знаю? — пожал плечами темный. — Свяжите, что ли…
Мирную беседу прервал вылетевший из столпившихся за спиной у мужика людей парень. Держа на отлете длинную оглоблю, он, завывая, бросился к нам. Нет, ну это уже вообще, сплошное хамство!
Сури и Рэй считали точно так же. Во всяком случае, получивший пониже спины парень со свистом пролетел около вскочившего с лавки темного, совершенно случайно споткнувшись о подставленный посох.
Финишировала сия «птычка» головой в столб. Высокий, толстый и крепкий, как оказалось. Поскольку он устоял, а вот летун… летун тихо сполз вниз.
— Ходють тут всякие… — совершенно случайно вырвалось у меня и озвучилось Рэем.
Толпа настороженно подалась вперед, и нам пришлось слегка отступить и собраться вместе.
— Похоже, нам тут не рады, — пробормотал дан, отступая к нам.
— Сейчас, я их… — темный чуть согнул ноги в коленях, и собрался плести что-то уж очень убойное.
— Не надо, Рэй. Ну их. Давай лучше пойдем отсюда, — мне было не по себе и ужасно не хотелось драться. — Ну, пожалуйста…
— Да что бы я… — возмущенно начал темный в голос. Толпа качнулась вперед и, неожиданно, настороженную тишину разорвал истошный женский вопль:
— Убили!! Дитё убили!
Словно от удара молнии, общая масса людей разделилась на две неравные части, явив нам довольно таки жуткое зрелище.
В пыли дороги на коленях стояла женщина. На ее руках лежал ребенок. Лет семи-восьми. Вся правая сторона его тела была залита кровью. Рядом валялся громадный тесак, запачканный той же жидкостью, и зеленое тело. Видимо, засыпая на бегу, этот зеленокожий упал на ребенка, и ударил его этим… мечом? Как правильно называлось это железо — я не знаю.
— Рэй! Он же умирает! Ну сделай что-нибудь! — истерически дернулась я, судорожно вцепившись в посох.
— Разве что зомби, — виновато пожал плечами он. — Лечение не по моей части. Это к Светлым надо…
— К светлым? — задумчиво протянула я. — Рэй, дай мне тело!
Как ни странно, но темный молча повиновался, и я быстро приблизилась к женщине, опустившись рядом на одно колено. Та не заметила, что рядом есть еще кто-то, продолжая держать ребенка, уговаривая его не уходить.
— Удержать душу сможешь? — мысленно спросила я затаившегося крылатого.
— Действуй, — отозвался он и свободная, правая, рука протянулась над окровавленной головой ладонью вниз. Под пальцами заструилась темнота, касаясь детского личика и вновь возвращаясь к хозяину.
Это ремонт, это всего лишь ремонт — твердила я себе, водя посохом над телом ребенка. Все должно вернуться на свои места, он должен быть здоров, и крови на коже не было, не было, не было…
Навершие Солнышка засияло режущим глаза светом, и вокруг упала оглушающая тишина. Мне некогда было узнавать ее причины. С каждым взмахом сквозь меня проходила волна обжигающего жара, но я панически боялась убирать посох.
— Еще чуть-чуть, осталось совсем немного, — тихо уговаривала я то ли себя, то ли кого-то иного.
Наконец покрывавшая тело кровь полыхнула зеленоватым огнем, и мы увидели абсолютно здорового ребенка, тихо лежащего на руках у матери.
— Рэй? — это была даже не мысль, а ее тень. Настолько я чувствовала себя уставшей…
Темный перехватил управление и резко сжал кулак. Безвольное тело дернулось, выгнулось дугой и… и на нас посмотрели ярко-голубые глаза.
— Мама? — несмело, робко. А потом громче и радостней. — Мама!
Женщина вскрикнула и прижала ребенка к себе. На мгновение зажмурила глаза, а потом пронзительно поглядела на нас.
— Чего ты хочешь, господин? — тихим шелестом ветра пронеслось над притихшей толпой.