К исходу третьего месяца, а это еще 150 доз, я добавил еще единицу в сутки, пациент пришел в себя. Сознание спутанное, неадекватен здорово, приходится фиксировать, все тщательно скрываемое лезет наружу, вся его сущность. Говорят, - что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, в данной ситуации, все значительно усугублено. Терпеливо выношу приступы буйства и бредовые фантазии. Дедушке легче, у него уже второй пациент на восстановлении, но у них и интеллект меньше и трепета по результатам, получится, - хорошо, не получится, дедушка философ. А у меня ответственность, а что это я так рефлексирую, в принципе, все идет хорошо. Интеллект диагностируется в 410 единиц, опять добавилось из неучтенных областей мозга лейтенанта, нейросеть постепенно адаптируется, и еще 200 доз необходимо залить, вот я их на четвертый месяц залил все. Что остается Кощею, лежать в саркофаге и периодически в тренажерах для восстановления такого рода пациентов шевелить телом. Мозговые извилины пусть сами компенсируются и устаканиваются. Тут я помогаю только собственной работой с волновыми структурами мозга, но я маг, а не волшебник. Спасение утопающего, все – таки, должно идти за его счет, с его желанием выздороветь. Пациент старается, внутреннего драйва у него достаточно, узнаю Кощея по повадкам.
Тут подоспели с хабаром корабли, на кладбище теперь уходит экспедиция из пяти кораблей. Крейсер, «Шаасаха» и три полукрейсера, собранных из трофеев. Последние используются как транспортные и вспомогательные суда. Оборудовать их пока нечем, половина экипажа и основные электронные приборы. Летающие лоханки, но польза есть. Основная польза, это возможность рассредоточиться. Это четвертый рейс, диаметр объема работ уменьшается. Если первые разы на полную очистку пространства, пахота и уборка полного радиуса на глубину 6-8%, у нас уходило больше года, то в последующем, на такой объем хватает 9 месяцев. Ну и дорога туда и обратно, тоже по месяцу, вот еще три крейсера и выручают. В этот раз среди металлолома нашелся круизный лайнер, переделанный под больницу. Корабль почти не пострадал, но почему – то брошен экипажем, а в своеобразном хранилище штабеля криокамер с начинкой из тяжелораненых. Не было возможности оказать помощь на месте и решили эвакуировать? Тогда почему не получилось? Медицинские саркофаги в рабочем состоянии, картриджей под обрез, но это не повод для отсроченной медицинской помощи. Ничего не понимаю. Полудохлый искин настроен на обеспечение медицинского блока, больше ни на что не реагирует, может это он с ума сошел? Стрэйк с Хоумсом его отключили еще там, на месте, никому не нужны сюрпризы корабля призрака. Вот, доволокли довольно большое и изящное судно до астероида, а мы с дедушкой должны теперь разбираться с криокамерами и саркофагами, забитыми пациентами или покойниками в количестве – 1780 экземпляров. Совершенно не вовремя, совершенно не к месту. У дедушки три помощника, у меня один, дедушка занят подельниками Кощея, я самим Кощеем. Он уже пытается ходить и разговаривать, и у него пока ничего не получается. Нейросеть тела лейтенанта угодливо подстраивается под новую личность, а что толку. Объемы мыслительных способностей Кощея превышают возможности сети на порядок, попасть в ритм тела он не может. Вот и натыкается на предметы пытаясь овладеть управлением нового тела. Мышцы не подчиняются, язык болтается во рту, ни говорить толком, ни принять пищу, все изо рта вываливается и протекает по подбородку, жрать только из тюбика. От сиделки отказывается, хотя принял помощь самок из народца, те так умилительно за ним ухаживают, вот и еще одно применение чебурашкам. Есть подозрение, что народец его выходит быстрее всей наверченной аппаратуры. Тем более, - они находят общий язык и у меня появляется еще один сапиенс, который вольется в ментальный фон стаи.