За эту дерзость меч мой наказал бы
Любого.
Как! За то, что вы желанны?
О нет, за то, что недостойны вы.
Входит слуга.
Синьора, мой господин, ваш отец, желает поговорить с вами.
Иду. —
Слуга уходит.
Пойдемте, Турио, со мною. —
Вас, новый мой слуга, я оставляю,
Чтоб вы могли потолковать друг с другом.
Беседу кончив, приходите к нам.
Мы оба тотчас к вам придем, синьора.
Сильвия, Турио и Спид уходят.
Ну, расскажи, как все там поживают.
Твои друзья здоровы, шлют поклон.
Ну, а твои?
Все были в добром здравье.
А как твоя любовь?
Я помню, друг мой,
О ней подчас ты не хотел и слушать.
Рассказы о любви тебе докучны.
Протей, во мне найдешь ты перемену.
Я искупил презрение к любви.
Покорный властным мыслям о любимой,
Не ем, не сплю, не ведаю покоя,
Тоскую днем, ночами слезы лью.
Любовь мне за презренье отомстила,
Сон отогнав от покоренных глаз,
Чтобы всечасно видели они,
Как безутешно раненое сердце.
О милый друг! Любовь — владыка смертных.
Я побежден, и для меня отныне
Страданья нет сильней ее страданий,
Нет радостей возвышенней и чище,
Нет мысли, нет беседы вне любви.
Еду и сон, всю жизнь и все желанья
Отныне заменила мне любовь.
В твоих глазах твою судьбу читаю, —
Не это ли была твоя богиня?
Она, мой друг, — небесный ангел мой.
Небесный? Нет, ее краса — земная.
Божественная!
Не хочу ей льстить.
Но мне польсти — хвала нужна влюбленным.
Ты подносил мне горькие пилюли,
Когда я был влюблен, — так принимай
За меру — меру.
Нет, скажи мне правду,
И если не божественна она,
Признай ее царицей земнородных.
За исключеньем Джулии.
Мой друг!
Без исключений, если ты не хочешь
Мою любовь жестоко оскорбить.
Как! Я не вправе предпочесть свою?
Я сам тебе открою, в чем могло бы
Ей предпочтенье быть: в высокой чести
Шлейф Сильвии носить, чтобы земля
Не возгордилась тем, что поцелует
Ее одежды край и не решила
Проститься с летом, зеленью, цветами
И облачиться в вечные снега.
Оставь, мой друг, напыщенный свой тон!
Прости, Протей, но все бессильно меркнет
Пред Сильвией. Все совершенства жалки
В сравненье с ней, единственной.
Смотри же,
Оставь ее в единственном числе.
Нет, ни за что. Мой друг, она моя.
И я мое сокровище живое
Не отдал бы за десять океанов,
Хотя б нектаром влага их была
И золотом — береговые скалы,
И драгоценным жемчугом — песок.
Прости, мой друг, что о тебе забыл я,
Но мысль моя поглощена любовью,
А глупый мой соперник — он богач
И потому любим ее отцом.
Ты видел, он отправился за нею,
Вот почему и я спешу туда.
Ты сам ведь знаешь, как любовь ревнива.
Но ты любим?
Мы тайно обручились.
Теперь еще побег нам предстоит,
А там — венчанье. Я уж все обдумал.
По лестнице веревочной я влезу
В ее окно, и да хранят нас боги!
Пойдем ко мне, мой дорогой Протей,
Ты мне поможешь делом и советом.
Ступай вперед, а я приду потом.
Сейчас мне нужно в гавань ненадолго,
Чтоб с корабля забрать свои пожитки.
Ну, а затем немедленно к тебе.
Мой друг, ты не задержишься?
Нет-нет!
Валентин уходит.
Как сильным жаром заглушают слабый
Иль клином выбивают клин другой,
Так прежний образ, созданный любовью,
Пред этим новым образом померк.
Глаза ль мои, хвала ли Валентина,
Моя ль неверность, красота ль ее
Мой разум безрассудно помрачили?
Она прекрасна, да, но не прекрасна ль
И Джулия, которую люблю я.
Люблю? О нет! Любил в былое время.
Моя любовь растаяла, как воск,