— Я занимаюсь спортом, — подтвердил молодой и, похоже, именитый писатель, проводя по волосам рукой, на которой ослепительно играл брильянтовый перстень. — Насижусь за письменным столом — скачу на лошади. Люблю грести. Летаю в аэроклубе.
«Если он действительно неслучайный человек в литературе, — мысленно рассуждал Флоро д'Авенца, — тогда в высшей степени странно, что он меня не знает. Хотя бы по фотографиям в газетах…»
Правда, уже не первый год Флоро д'Авенца ревниво следил, чтобы в печати появлялась одна и та же его фотография — на которой ему двадцать пять лет. Сейчас ему пятьдесят, но не настолько же он изменился, чтобы его нельзя было узнать!
Между тем юный пиит, к великому удовольствию слушателей, не отличавшихся особой взыскательностью, сыпал афоризмами. То был фейерверк острот, в большинстве своем — с бородой, давным-давно известных Флоро д'Авенца.
Через некоторое время элегантный молодой человек стал собираться.
— Вот и моя обитель.
— Вы здесь живете? — спросили его.
— У меня тут замок, — бросил он с барственной небрежностью. — Забираюсь сюда на несколько месяцев в году: ищу уединения…
По просьбе спутников он великодушно дал несколько автографов. И, галантно поцеловав дамам ручки, любезнейшим образом со всеми раскланявшись, спрыгнул на перрон маленького полустанка. Все сгрудились у окна — помахать ему на прощание.
— Вот уж не думала, — сказала одна из дам, когда поезд тронулся и все расселись по местам, — вот не думала, что нынче вечером познакомлюсь с Флоро д'Авенца.
Флоро д'Авенца вздрогнул. Невероятно! Этот тип выдавал себя за него, а ему и невдомек. Эти милейшие люди были уверены, что говорят с ним, Флоро д'Авенца, все их комплименты предназначались ему, а он сидел себе в углу, и соседи по купе понятия не имели, что он — это он.
Сейчас он разоблачит самозванца, объявив: «Флоро д'Авенца — это я!» Сейчас поставит точки над «i» — по возможности неторопливо, с добродушной иронией, надо только оправиться от неожиданности. То-то он позабавится, огорошив этих простаков! Он будет играть с ними, словно кошка с мышкой, будет упиваться своего рода реваншем, который возьмет у них.
Первым долгом он погрузил руку в карман, проверяя, есть ли у него с собой документы.
— Представьте себе, — заговорил пассажир, доселе молчавший. — Мне всегда было приятно его читать, а теперь, после знакомства с ним, я убедился, что и человек он приятный.
— Очень! — подхватила молоденькая девушка, тоже до сих пор молчавшая. — Мне не терпится почитать его книги.
Флоро д'Авенца убедился, что документы при нем. С колотящимся от волнения сердцем — природная застенчивость, ничего не поделаешь! — он приготовился к эффектной сцене. «Прошу прощения, господа, что позволяю себе вмешаться в вашу беседу, но, насколько я могу судить, речь идет обо мне», — объявит он. «Как прикажете вас понимать?» — спросят они. «Да вот извольте взглянуть», — и даст полюбоваться удостоверением с фотокарточкой. Нет, слишком банально. Он скажет: «Коль скоро, милостивые государыни, я внушаю вам симпатию…» Нет, не то. Придумал. Он скажет: «Сожалею, что вынужден внести диссонирующую ноту в ваш хвалебный хор, но, будучи близко знаком с Флоро д'Авенца, смею не согласиться…»
Его мысли прервал возобновившийся разговор.
— В самом деле, какой славный человек!
— Яркая личность! А до чего держится просто!
— Сколько обаяния!
Флоро д'Авенца раскрыл было рот, дабы, разоблачив самозванца, коего к тому времени след простыл, обратить на себя эти медовые излияния.
— А какое неистощимое остроумие!
«Откуда им знать, что Флоро д'Авенца — это я?» — подумал Флоро.
И правда, откуда? Откуда им было знать, что знаменитый писатель и этот скучный, неразговорчивый человек в углу — одно и то же лицо?
Он посмотрел на этих людей, очарованных Флоро д'Авенца, который не был Флоро д'Авенца, и представил себе, каким сам он выглядит скучным, замкнутым, подумал о своей застенчивости, о грязных башмаках, засученных брюках, мокром зонте, представил свое усталое после утомительного дня лицо, вспомнил того, другого — общительного, остроумного, брызжущего молодостью, элегантного, обаятельного, с напомаженной волнистой прической, в шелковой сорочке. А замок? Воображение спутников рисовало знаменитого Флоро д'Авенца в мрачноватой просторной зале старинного рыцарского замка: сидя перед потрескивающим камином и потягивая доброе вино, он отдает распоряжения преданному седовласому слуге.