Разведчики переглянулись. Видимо, до конца их сомаганской эпопеи было еще далеко. Пейпиво сел за руль.
«Подождите!» — раздался откуда–то голос. Пейпиво мгновенно пригнулся, Заврик плюхнулся за баки; в каждой руке его было по трофейному револьверу. Заметив, что один из них поврежден в схватке, Заврик с силой грохнул его об стену. Взметнулось розово–белое облачко; когда оно рассеялось, оказалось, что револьвер, обрушив большой пласт штукатурки, глубоко засел рукояткой в кирпичах.
— Подождите. — повторил голос — Мы вам ничего плохого не сделаем. Мы от человека, который уже помог вам и готов на еще большее.
— Кто он?
— Я сейчас выйду к вам без оружия и все объясню.
— Давай, но смотри…
Из–за угла показалась совершенно незнакомая личность с поднятыми вверх руками.
— Так от кого ты?
— Я пока не могу сказать — вы должны увидеть сами. Но дальше вас не пустят. Это была только передовая засада, и они уже вызвали подкрепления. Я вас прошу — бросьте машину, она засвечена и напичкана «клопами», и поскорее поезжайте с нами.
Разведчики переглянулись.
— Ничего не остается, как поверить. — прорезался Кусакин голос — Все вполне логично. Кто знает, может, за поворотом торчит броневик с тяжелым пулеметом.
— Да они и на вертолет с ПТУРСами раскошелятся — согласился Заврик — Ладно, мы поедем, а ты схоронись и будь на атасе.
Парламентер молча ждал, Пейпиво кивнул ему, Заврик взвалил баллон на плечо. Они поплутали по переулкам и тупичкам, уселись в машину, где уже сидели еще двое, и рванули по направлению к центру. Разведчики забеспокоились, но это оказался только отвлекающий маневр — убедившись, что «хвоста» нет, водитель выехал на главную улицу, добрался до автострады, ведущей на восток, и понесся по ней, потом свернул на дорогу с заставой при въезде.
Обе стороны дороги были сплошь застроены роскошными дворцами, почти скрытыми зеленью; машина въехала в ворота одного их них, подъехала к заднему крыльцу. Слуга провел разведчиков вверх по умопомрачительной лестнице, потом миновали анфиладу таких же умопомрачительных покоев.
Слуга постучал в еле заметную среди драпировок дверь, распахнул ее и жестом пригласил войти.
Разведчикам показалось, что они попали в розово–голубое душистое облако, а спиной к окну стояла и пристально смотрела на них Оло–Шис.
— Это я вытащила вас из тюрьмы. — просто сказала она.
— Чтобы скормить Лапочке? А здесь у тебя что, собственный зверинец с запасным экземпляром?
— Другого способа не находилось. И потом, — Оло–Шис кокетливо улыбнулась — мне хотелось убедиться, что вы настоящие Мти и Та. Вам был дан шанс — ввести новое условие уговорила Бунубадама тоже я. Вы эту возможность использовали сверх всяких ожиданий. Теперь мы можем поговорить.
— О чем?
— О том, что вы натворили в Бахпуке.
Разведчики покраснели. Заврик крякнул, Пейпиво быстро спросил:
— Как хоть она там? Жива?
— Жива, здорова, полна сладких воспоминаний и жаждет повторения. Ее держат в психушке, чтобы слухи не разошлись, но я ее оттуда вызволю. У меня везде свои люди.
Оло–Шис жестом показала разведчикам на кресла, сама же, грациозно изогнувшись, улеглась на софу. То, что было на ней, по всем формальным признакам являлось одеждой, но сконструировано было так, чтобы показывать, а не скрывать.
— Вы задумывались когда–нибудь, какова наша жизнь? Наша, Шис? — продолжала она — Для всех мы — рожающие куски мяса, не более. Никто не считается с тем, что мы говорим. Никому не приходит в голову, что у нас могут быть какие–то свои мысли, чувства и желания. Своих детей мы видим, пока их нужно вынашивать и выкармливать, а потом их у нас отбирают. Даже у меня. Мне не повезло вдвойне. Мало того, что я родилась шис, я еще и оказалась ничуть не глупее любого из вас и полностью осознаю свое положение.
Оло–Шис смахнула злую слезинку, помолчала.
— То, что вы там совершили — чудовищно и невероятно. Раньше никто так не делал… Но если этот способ даст нам, Шис, хоть какую–то радость в жизни — я за все чудовищное и невероятное.
Оло–Шис в упор посмотрела на них:
— Вас уберегут от охранки. Доставят, куда вам нужно. Дадут денег, даже помогут перебраться за границу. Но это в том случае, если я останусь довольна тем, что вы сделаете для меня. А вы сделаете мне то, что сделали той, из Бахпука.
Пейпиво смущенно отвернулся, Заврик же выпятил грудь, подмигнул по–гусарски:
— Прямо сейчас?!!
— Да!!!
«Вот шкура, — с тоской думал сконфуженный командир, опять помимо воли срывая одежду — ну когда же он уймется? И все групповухи. Хоть пить бросай».