Перво-наперво Тайга выбрал основное помещение, в котором они с подопечным планировали спать. Этим помещением оказалась комната Куроко, поскольку она располагалась с подветренной стороны, следовательно, температура там была пусть на пару градусов, но всё же повыше. Дальше он критически оценил угрозы инфекционной безопасности в комнате и решил прибегнуть к дезинфицирующим мерам – хотя бы вытереть пыль и вымыть пол. И поскольку горячей воды не было, пришлось истратить одну из бутылок, захваченных из дома Киёши, на пол, а пыль вытирать с помощью насильно втиснутых ему влажных салфеток.
Исползав на карачках всю комнату и торжественно вымыв все углы, поверхность рабочего стола подопечного даже протерев антибактериальным гелем и, кроме прочего, сменив запылившиеся простыни и наволочки на кровати, Тайга остался доволен результатами своего труда. Пристроив одетого в тёплый свитер и укутанного в плед Куроко читать под приспособленным специально для этих целей фонариком, выданным Киёши в составе их походного набора, он отправился соображать ужин.
И вот теперь он сидел на кухне и в прямом смысле потрошил онигири. Чёртовы рисовые лепёшки оказались с начинкой, и подопечный совершенно очевидно отказался бы их есть в первозданном виде, потому что солёный лосось и креветки соприкасались с рисом. Куроко и так уже по многим поводам не устраивал драм и вообще был молодцом. Так что хотелось хотя бы в чём-то пойти навстречу. Поэтому Тайга кропотливо срезал куски нетронутого риса, складывая их в отдельную, предварительно вымытую тарелку. Рядом тлела отрытая в недрах давно обжитой тараканами и пауками кухни старая газовая горелка, служившая одновременно и нехитрым источником света и средствам подогрева для подопечного чая.
Тяжёлые мысли, от которых на время помог отвлечься физический труд, теперь атаковали с удвоенной силой. Тайге оставалось только пытаться убедить себя, что это всё гнетущее влияние атмосферы заброшенного дома, пропитанного странными запахами и наполненного серыми тенями, и чертовской усталости, которую он сейчас ощущал как никогда. И дело было даже не в том, что он наломался, убирая комнату подопечного, усталость была совсем другого рода: он устал скрываться, постоянно убегать, притом что ни он, ни уж точно Куроко, не были ни в чём виноваты, перманентно подозревать всех и каждого в предательстве, каждую секунду чувствовать на себе взгляды куда более хитрого, чем он сам, врага. Тайга не был трусом, но постоянное ощущение опасности выматывало нервы и душу, превращая его в параноика, заставляя вздрагивать от каждого шороха, ждать и предчувствовать каждую минуту, что из-за угла выскочит этот проклятый Паук и заберёт Куроко обратно в дурку.
Как сказал Тацуя? Охота на тигра? Да, скорее всего, так и было. Ханамия в роли ловкого и коварного загонщика, а он, Тайга, в роли выбившегося из сил зверя, которого планомерно заманивали в ловушку, чтобы в конце концов спустить с него шкуру. Он поднял глаза, посмотрев на своё отражение в бликовавшей поверхности окна: видок, прямо скажем, паршивый – синяки под глазами и трёхдневная щетина на осунувшихся щеках. Хреновый из него получался символ мужества…
Тайга уложил бормотавшего что-то себе под нос подопечного спать прямо в свитере, тщательно укрыв одеялом и накинув сверху ещё и плед до кучи, а сам плюхнулся на пол в ногах кровати, бесцельно уставившись в висевшие на стене плакаты, изображавшие то баскетболистов, то поезда разной эпохи. Глаза просто слипались, однако мозг категорически не желал отключаться, настырно подсовывая ему мысли одну за другой. Достаточно ли неожиданное место они с Куроко выбрали для ночлега? Смогут ли они провести здесь ещё пару дней? Кто предатель? Зачем его искал Мурасакибара? Тайга хмурился и поминутно тряс головой, пока не уловил краем уха ставшее ровным и размеренным дыхание подопечного, начав отсчитывать вдохи и провалившись в шаткую дремоту, сквозь которую ему мерещилось, что по всему телу бегают пауки, скользя по коже холодными лапками.
Комментарий к День семнадцатый. Охота на тигра и выпотрошенные онигири
* Сэтагая - один из районов Токио, в котором много частных жилых домов
========== День восемнадцатый. Растоптанные эдельвейсы и фенобарбитал внутривенно ==========
Кагами проснулся от ощущения, что его спину сверлили пристальным взглядом. Он даже в первый момент решил врезать хорошенько Тацуе, который наверняка проснулся среди ночи покурить и решил заглянуть в его комнату. Но, открыв глаза, он провалился в реальность заброшенного дома, где не было и быть не могло Химуро, где вообще кроме них с подопечным никого не было. Сразу заболела затёкшая за несколько часов сна на полу шея, неприятно покалывало правое плечо, однако основной дискомфорт был связан со странным чувством, что кто-то смотрел на него, пока он спал, и от этого ощущения по позвоночнику пробежал неприятный холодок. Неужели сны могут быть такими реальными?
Осторожно подняв голову, Тайга огляделся: в комнате по-прежнему было темно. Он внимательно осмотрел завёрнутую в одеяло и плед тушку подопечного, силясь понять, уж не Куроко ли повинен в прерывании его и без того шаткой дрёмы. Однако подопечный лежал смирно и практически не ворочался – только изредка вздыхал глубже, да подрагивали тонкие пальцы высунутой из-под одеяла правой руки. Кагами непроизвольно дотронулся до них, то ли пытаясь успокоить явно видевшего во сне что-то тревожное Куроко, то ли определяя его температуру тела – пальцы были относительно тёплыми, насколько это вообще возможно у такой глисты, значит, греть подопечного не было необходимости. Сам Тайга чуть поёжился – по полу сквозило, и эта мысль заставила его метнуться взглядом к входной двери, которая оказалась приоткрытой, пусть и не полностью. Но Тайга точно помнил, что, прежде чем устроиться на ночлег, он дверь плотно закрыл, ещё подумав, что так они смогут сохранить в комнате тепло гораздо дольше. Моментально сев и потеряв всякий сон, Кагами с усилием сглотнул, прикидывая, какова вероятность, что дверь могла открыться сама из-за гулявших в заброшенном доме сквозняков. По всему выходило, что вероятности не было вовсе.
Вскочив на ноги, Тайга принялся трясти подопечного за торчавшее плечо, шёпотом призывая проснуться. Но Куроко продолжал спать, безвольно болтаясь туда-сюда в сильных руках Кагами.
- Да просыпайся же! – зарычал Тайга и тут же замер, потому что из темноты коридора ему ответил вкрадчивый голос, от которого Кагами весь похолодел.
- Бесполезно, Кагами Тайга. Фенобарбитал – отличная вещь. Хорошее снотворное. Один маленький укольчик – и он проспит ещё как минимум пару часов крепким здоровым сном. – Кагами выпрямился и постоял некоторое время, соображая, что же теперь делать. – Ну же! Иди сюда! – позвал голос, и в нём промелькнули капризные нотки. – Я и так достаточно ждал. Не советую испытывать моё терпение.
Голос замолк, уступив место лёгкому насвистыванию, выводившему какую-то незатейливую мелодию. И сразу все встало на свои места: он проснулся, потому что услышал этот чертов тихий свист, который теперь удалялся от комнаты всё дальше. И почему-то он сразу отмел варианты, что это облюбовавшие заброшенное здание бездомные или ищущие приключений на свою задницу мальчишки. Это был Паук. Он был в доме, усыпил подопечного, но не тронул его, Тайгу, и теперь ждал его где-то там, в темноте пустовавшего дома.
Кагами посмотрел на все же завозившегося во сне подопечного, судорожно соображая, как же его защитить. Схватить в охапку и бежать? Если Паук и его подельники караулят, скажем, в гостиной, то у него не будет и шанса вынести Куроко и убежать достаточно быстро. Запереть дверь и обороняться, пока не приедет полиция? Не пойдет, потому что если от Паука они и избавятся, то Тайгу мгновенно заметут за похищение, а Куроко отправят к опекуну, то есть, в дурку.