- Знать не знаю ничего про эдельвейсы. Это ещё кого после этого надо отправить в дурку? – хмыкнул в ответ Кагами и тут же был вынужден отражать удар взбешённого противника.
В принципе, он был готов к атаке, спровоцировал Паука намеренно и защитную стойку принять успел. И своё местоположение рассчитал так, чтобы зайти со спины было трудно. Но было и несколько факторов, которые он не учёл. Ханамия был ниже и легче его, но одновременно и шустрее. Он бил руками и ногами с профессиональной точностью, с чётко рассчитанной траекторией и силой удара, и почти всегда успевал отскочить назад после каждого выпада. Тайга успевал блокировать только удары руки, в которой сверкало короткое лезвие ножа, а вот остальные временами пропускал. Самому себе он казался неуклюже размахивавшим лапами медведем, хотя по самообороне в академии он всегда был самым лучшим в группе. Ему удавалось терпеть боль от ударов, наносимых противником, удавалось избежать серьёзных повреждений, удавалось задеть Паука, но вот переломить ход драки в свою сторону никак не получалось. Он отступал, кружа по гостиной и используя вместо щита попадавшуюся под руку мебель. Кагами чувствовал, что начал уставать, чувствовал, что сдаёт, что падает скорость реакции, а безумный блеск в глазах противника становился только ярче, издевательская усмешка – всё шире. Тайга заставлял себя держаться из последних сил, закрывая от ударов голову и следя только за блестящим лезвием ножа.
Подножку он пропустил. Повалился на подлокотник дивана, скатился на низкий столик, почувствовал, как под весом его тела треснуло дерево тонких ножек. Горелка упала на пол и под пристальным взглядом оказавшегося на полу Тайги покатилась в сторону стеллажа с книгами. Это было плохо, очень плохо. Первая причина пожара – неосторожное обращение с огнём.
Противник навалился сразу, заставив отвлечься от судьбы горелки, скалил белые зубы, давил, пользуясь выгодным положением, целил лезвием куда-то в шею. Сконцентрировав все силы в руках, Кагами пытался оттолкнуть Паука, но быстро понял, что только тратит зря остатки энергии и неожиданно для противника толкнул нож в сторону, боль пронзила где-то слева, под ключицей, заставив дёрнуться. Ханамия довольно оскалился, его глаза победно сверкнули на фоне уже полыхавшего стеллажа. Неужели они боролись так долго? Ведь книги не могли загореться так быстро от горелки?.. Почему горели шторы? И почему пахло бензином?
Словно в тумане, Кагами увидел, как Паук вскочил на ноги, замер на мгновение, оглядываясь, затем метнулся куда-то в сторону. Силы воли Тайге хватило только на то, чтобы неловко перевернуться на живот, спровоцировав новую вспышку боли в груди, схватить Ханамию за лодыжки и резко потянуть на себя, опрокинув противника на пол. Кажется, Паук ударился головой о торчавшие обломки столика, однако Тайга чувствовал, что он не отключился, только злобно прошипел что-то, вырвавшись из его хватки. Кагами на мгновение прикрыл глаза от боли, чувствуя, что проваливается в темноту.
***
Он очнулся лёжа ничком на полу и сразу почувствовал резкую боль – болело слева под ключицей. Боль была яркой, отрезвляющей, отдававшейся во всём теле частыми импульсами и бившая по глазам вспышками красных искр, от которых хотелось зажмуриться. Тайга инстинктивно перекатился на спину, поморщившись, и прижал руку к груди слева – под пальцами зачавкала тёплая, насквозь пропитанная кровью ткань толстовки, а ладонью он почувствовал неприятные толчки, по ритму подозрительно напоминавшие его сердцебиение. Судя по всему, Паук хотел перерезать ему горло, но Кагами заставил его промахнуться – удар пришёлся по скользящей.
От воспоминания о Ханамии Кагами слегка передёрнуло: он, кажется, приложил его головой об угол стола, и Паук упал рядом, после чего Тайга отключился. Если сейчас он лежит здесь, в гостиной, а Ханамия при этом не пытается его прикончить, значит, у него появилось занятие поважнее, чем добивать Тайгу. То есть, он отправился в комнату к подопечному. Кагами зажмурился, собираясь с силами, и постарался встать, однако ноздри обжёг раскалённый воздух, и он сразу почувствовал резкий запах гари, заставивший его открыть глаза и закашляться.
Комната горела: в воздухе подрагивало прозрачное марево, в котором плыли яркие искры. Книжные полки пылали, и огонь уже перекинулся со штор на обивку мебели, которая тлела, распространяя по помещению чёрный едкий дым. Кагами огляделся – Ханамии нигде не было. Чёрт возьми! Надо было скорее отобрать у него подопечного и выбираться отсюда, иначе они сгорят заживо. Мысли о том, как он будет бороться с Пауком, а затем тащить на себе спящего Куроко, Кагами старательно гнал из головы, концентрируясь только на цели. Тайга кое-как встал и сделал пару неверных шагов в нужном направлении, упал на колени, снова поднялся. И, кое-как добравшись до дверного проёма, отделявшего гостиную от жилой части дома, где была комната подопечного, поцеловал дверь. Вернее, перегородку сёдзи, которая была наглухо закрыта. Какого?..
Тайга отчаянно дёргал перегородку в сторону, кажется, пару раз даже со всей силы ударил по ней кулаком, но она не желала поддаваться. Его левое плечо неожиданно сжала чья-то рука, заставив вскрикнуть скорее от боли, чем от неожиданности.
- Эй, парень, ты откуда здесь? – прокричал кто-то прямо на ухо. – Нам сказали, что здесь никто не живёт.
Тайга обернулся, мгновенно увидев запачканное копотью широкое лицо человека в огнезащитном костюме пожарного.
- Э, да ты… – мужчина указал взглядом на пятно крови у Тайги на груди. – Что творится-то, чёрт побери?!
- Там… там, – только и смог сказать Кагами, прежде чем его снова с головой накрыла волна боли, и он покачнулся, пытаясь схватиться за что-то рукой, чтобы удержать равновесие.
- Эй, держись, держись давай, парень! – пробормотал пожарный, закинув здоровую руку Тайги себе на плечо. – Шагай, шагай! Тут сейчас рухнет всё к чертям, – последнее, что услышал Тайга, прежде чем потерять сознание.
***
Следующее прямое включение с места событий Тайга видел как в тумане. Его, кажется, везли на каталке в машину скорой помощи, и над ним хлопотала молоденькая девушка в медицинской форме, нахмурившись и с силой давя ему на грудь слева.
- Канабэ-сенсей, – защебетала она. – Он пришёл в себя.
Перед взглядом Тайга возникло лицо немолодого врача.
- Слышишь меня? – спросил он, на что Кагами вяло кивнул. – Как тебя зовут?
Тайга понимал, что врач, скорее всего, просто проверяет, что он в сознании. Но в голове почему-то пропали все мысли. Нет, он помнил, как его зовут, определённо, помнил. Но тратить драгоценные силы на любезности с врачом совершенно никуда не годилось. Были куда более важные вещи, о которых он должен был немедленно узнать.
- Где Куроко? – выдал он, не узнавая собственный дрожащий голос. – И Паук?
- Какой Паук? – удивлённо вскинула брови медсестра. – Кажется, у него бред. Доктор?
- Нет! – рыкнул Кагами, но голос по-прежнему был отвратительно слабым. – Ханамия. Он забрал Куроко? Ему нельзя в дурку!
- Вероятно, он про того голубчика, которого задержали.
Врач кивнул куда-то в сторону, и Кагами мгновенно повернул голову, выхватив взглядом рослого парня с приметным пепельно-светлым цветом волос, усаживавшего в полицейский автомобиль сопротивлявшегося Паука. Рядом суетился с постоянно выскальзывавшими у него наручниками тощенький юноша в полицейской форме с большими и, казалось, испуганными глазами, а чуть поодаль Тайга заметил присевшего на капот автомобиля мужчину в длинном плаще и очках, наблюдавшего за задержанием. Облегчившее было вздох мимолетное успокоение от того, что Ханамию арестовали, сменилось паникой, заставившей Тайгу подскочить на каталке, так что врач и медсестра в четыре руки удерживали его в лежачем положении.