- У нас в гостях Ксенофилиус Лавгуд, ведущий колонки «Наука и жизнь магического мира» в газете «Ежедневный Пророк». Мистер Лавгуд, несмотря на социальную напряженность, магическая наука не стоит на месте. Что наиболее значимого случилось в ней за прошедший месяц?
Невидимый Лавгуд прокашлялся. Лили представила себе долговязого парня в сандалиях из шнурков, с множеством косичек, перевязанных веревочками, и в жилете на голое тело. Наверное, сейчас Ксено выглядит совсем иначе – а может, наоборот, не изменился.
- Главный, на мой взгляд, двигатель прогресса – эксперимент, вещал Лавгуд протяжный полусонным голосом. – И я рад, что встречаю смелых экспериментаторов, не жалеющих себя ради науки. Вот, например, юная Пандора Касл – она только в этом году окончила Хогвартс…
«Знай наших», – порадовалась за нее Лили. Они с Пандорой едва ли два слова сказали за все годы учебы, но после нападения Пожирателей Лили её жалела.
Наконец Джеймс вернулся на кухню – с довольным и лукавым видом. Опустившись на одно колено перед Лили, он открыл маленький бархатный футляр, который держал в руках. На бледно-голубом атласе поблескивало золотое колечко.
- Мисс Эванс, я прошу вас оказать мне честь и стать моей женой, - он поцеловал её руку, - пока смерть не разлучит нас.
- Да, - пролепетала Лили, утрачивая способность мыслить. Джеймс надел кольцо ей на палец.
Свадьбу назначили через месяц: Джеймс очень торопился. Для Лили начались дни, полные предпраздничных хлопот: старших родственников у них почти не осталось, организовывать пришлось бы все самим, а одна перспектива этого выбивала из колеи.
Однако сначала помочь поспешили дядя Джеймса (тетка его несколько повредилась в рассудке), и куда больше - кузина Сириуса, Андромеда – тогда-то Лили и познакомилась с ней. Это оказалась очень красивая шатенка, с королевской, как у всех Блэков, осанкой и дивным беломраморным лицом, на котором странно выделялись чуть лихорадочные черные глаза. При первом знакомстве она показалась несколько высокомерной и чопорной, впрочем, это ощущение развеялось почти сразу: с Лили она заговорила простым и приветливым тоном (правда, некоторые её интонации напоминали Летицию Гэмп, заставляя Лили слегка морщиться).
- Я очень рада, что Джеймс решил жениться. Насколько помню, вы нравились покойным дяде Карлусу и тетушке Дорее. Располагайте, мной, как вам будет угодно, мисс Эванс: организация свадьбы – весьма хлопотно.
Зная, что у Андромеды маленькая дочка, Лили стеснялась злоупотреблять её помощью, но кузина Сириуса оказалась незаменима. Кроме того, Марлин - её, разумеется, Лили известила о предстоящей свадьбе первой – удалось подключить к сборам Люси, которая тут же взяла на себя праздничный стол. Алиса, с удовольствием выскользнув из-под надзора свекрови (Фрэнк все никак не мог подыскать им с женой возможность жить отдельно), уселась писать приглашения и поздравления, стихи и тосты, а также подбирать музыку.
Сириус, естественно, был назначен шафером и занимался всем, чем положено, с превеликим удовольствием, громко хвастаясь новыми подвигами – от закупки спиртного до выбора костюма жениху. Андромеда договорилась о самой церемонии, вместе с мужем рассчитала, каким должен быть праздничный шатер, сколько надо стульев, посуды, салфеток… У Лили головы бы не хватило на все это. Андромеда же сводила её и подружек невесты –Марлин, Алису и взявшую в команде отпуск Мери – в магазин, чтобы выбрать подвенечное платье и наряды подружек невесты.
Лили ожидала, что они отправятся к мадам Малкин, но когда у крыльца в косом переулке она остановила Андромеду, полагая, что та по рассеянности не заметила витрину, молодая женщина лишь снисходительно усмехнулась:
- Дорогая, не позорьте вашего будущего мужа. У нас достаточно средств, чтобы приобрести настоящие праздничные платья. Мы идем в «Твилфитт и Таттинг».
Глаза расширились даже у Марлин.
…В магическом бутике, признаться, Лили не очень понравилось: улыбки и старательность продавщиц казались фальшивыми, и она слышала, как еще одна молоденькая клиентка – кажется, смутно знакомая по Хогвартсу шипела ведьме-администратору: «Андромеда Блэк водит по бутикам грязнокровок! Вы подумайте, до чего она докатилась!» Девчонки изрядно стушевались от помпезности обстановки, так что Лили была благодарна Андромеде, державшейся с великолепным самообладанием.
А платья оказались в самом деле хороши. Из серо-голубого атласа, до колена, с длинными рукавами, одинаково ловко сидящие и на крутобедрой и полногрудой Марлин, и на щупленькой Алисе, и на широкоплечей Мери – едва увидев подружек после примерки, Лили поняла, за что этот магазин ценят. И свадебный наряд… Пронзительно, лилейно белый, воздушный, кружевной, с изящным флердоранжем и невесомым газом фаты. Когда Лили, переодевшись, вышла из примерочной, аккуратно приподняв подол пышной юбки, ахнули не только подружки и продавщицы, но и хладнокровная Андромеда, и даже та самая клиентка-слизеринка, которая недавно фыркала, что в бутик пускают грязнокровок.
Дни до праздника пролетели с ошеломляющей быстротой. После девичника Лили отправилась ночевать к Батильде: та сама настояла, убежденная, что ночь перед свадьбой невесте проводить в доме жениха – верх неприличия, пусть даже они и жили до того вместе целый год. Старушка на ночь напоила девушку успокаивающим настоем, рассказывала, как сказки, истории о балах в середине прошлого века, даже сама проводила до отведенной Лили комнатки. Казалось, она вновь переживает время, когда выдавала замуж племянницу, а может, представляет, что ждет свадьбы внучки, которой у нее никогда и не было.
Лили долго лежала без сна, прикрыв веки. Понимала ли она раньше, называя себя невестой, что это значит? Невеста – главное лицо чудного действа свадьбы. Белый цветок, девушка-символ.
Помнится, в десять лет она побывала на свадьбе своих родственников. Обряд венчания поразил загадочной красотой и значительностью простых слов и действий; несколько дней Лили бредила им. Брачную клятву она затвердила наизусть, из куска старого кружева и белой бумаги смастерила венок с фатой. И даже, как Северус ни упирался, уговорила его сыграть в жениха и невесту.
Они пришли на бережок речки в лесу: там вода нежно журчала, будто играют на арфе. Лили с утра нарядилась в белое платье, а теперь надела венок с фатой, нарвала полевых цветов – то был её свадебный букет. Северус стоял красный, набычившийся: ему, видно, затея была очень не по душе, но тогда он еще ценил её мнение.
Стоя у воды, Лили представляла себе, что над нею– светлые своды церкви, а позади, на скамеечках, собралась вся родня, друзья и знакомые. Но вопросы было задавать некому, и она стала задавать их Северусу сама, а он, закрыв глаза почему-то, откликался: «Да, обещаю». Сам задавать вопросы отказался: мол, не запомнил их.
- Можете поцеловать невесту, - заявила Лили ему, умирая со смеху. Он почему-то чмокнул её ниже плеча, чуть ли не в локоть. Словом, все пошло вовсе не так, как она себе представляла.
А сегодня все будет по-настоящему. И платье, и фата, и букет, и клятвы. Только произносить они с Джеймсом их будут не перед священником, в мире магов нет религии. Ну что ж, это не помешает Лили поклясться перед Богом.
…Утром Батильда разбудила её еще затемно, но уже наряженная в старомодное бархатное платье винного цвета и чепец с кружевами. В гостиной старого домика, у большого зеркала Лили ждали подруги, набросившие кто халатик, кто фартук поверх праздничных платьев; с ними сидела Люси.
- Ну что, наряжать будем? – первой улыбнулась немного взволнованно Марлин, вставая с дивана.
Лили отдала себя им в руки, вдруг подумав о том, что наряжать её должны были бы мама и Туни, а к алтарю вести – отец, а не Люпин (его за серьезный вид взяли на роль посаженного отца для новобрачной). Но мамы с папой не вернуть (только не плачь, не порть подводку, Марлин же так старается!), а Туни отказалась приехать на свадьбу, сославшись на плохое самочувствие и множество дел. «Зато некому будет испортить тебе настроение», - пошутил Джеймс, когда Лили прочитала письмо, приложенное к сухонькой поздравительной открытке. Жаль: Лили-то думала, что отношения с сестрой наконец налаживаются.