- Здравствуйте, мистер Снейп.
Парень вскинул голову и сжал губы, впрочем, секунду спустя поздоровался тоже. Похоже, он скорее стыдился, что Аберфорт продолжал держать его за шиворот, как котенка, чем занятия, за которым его застукали.
- Знаешь его, Альбус? Твой ученик, что ли? Вот полюбуйся, до чего докатился!
Альбус бросил на мальчишку фирменный свой взгляд упрекающего мудреца.
- Я полагаю, мистер Снейп как-нибудь объяснится?
- Я ошибся лестницей, - пробормотал парень. – Я ошибся, вот и все.
- Еще и врешь! Ошибся, как же!
- Это вполне возможно, - кивнул Альбус. – Аберфорт, я попросил бы тебя показать мистеру Снейпу правильный выход.
- Сейчас покажу, - пообещал Аберфорт добродушно и выволок мальчишку прочь.
Тот не упирался, понимая, видимо, что так будет выглядеть еще жальче. Старик стащил его вниз по лестнице, проволок на глазах у посетителей через зал, распахнул дверь и выпихнул, поддав коленом. Тот не удержал равновесия, выкинул вперед ладони, и Аберфорт, сплюнув, вытянул-таки его вожжой - так, для острастки. Парень тихо охнул, поднялся, отряхивая руки, и обернулся.
- Еще раз здесь появишься – не того огребешь! – предупредил Аберфорт и захлопнул дверь.
Когда стемнело, гости и хозяева зажгли камин и свечи по углам, и стало до слез уютно. Устроились, кто где хочет: Пруэтты в углу, под конфетти, Алиса на руке кресла, куда уселся Фрэнк, Гестия и Эммелина поближе к огню… Мери с бокалом шампанского (кажется, она одна продолжала пить, но не пьянела) отступила к окну. Сириус, на плече которого задремала Марлин, ласкал гитарные струны.
Лили стояла посреди комнаты, сглатывая счастливые слезы. Она и не подозревала, помыслить не могла, на что ради нее готовы друзья и как они привязаны к ней. Как они старались много дней, чтобы сегодня доставить ей радость. А Джеймс? Ведь это организовал именно он…
Муж подошел сзади, тронул за плечо.
- Хочешь потанцевать? Сириус сыграет нам медленную.
Лил немного поколебалась. Но медленный танец ведь ребенку не повредит? Она так соскучилась по чувству, когда рука лежит в уверенной ладони Джеймса, когда он, бережно придерживая за талию, мягко ведет среди звуков.
- Потанцевать? Можно, пожалуй.
Пальцы Сириуса перешли на плавный перебор, наигрывая какой-то вальс – впрочем, до неузнаваемости перевирая мелодию. Джеймс и Лили медленно закружились по комнате. Фрэнк, улыбаясь, тоже встал и протянул руку жене, а братья Пруэтты живо оказались рядом с Эммелиной и Гестией. Питеру, и тому повезло: с ним от нечего делать пошла Джуди Браун. Лишь Мери в одиночестве осталась у окна.
Музыка становилась быстрее. Делая оборот за оборотом, Лили не заметила, как заколка выскользнула из волос. Стеклянная роза от удара разлетелась на мелкие осколки.
- Какая досада! – Алиса ахнула; они с Фрэнком тотчас остановились. – Давайте сделаем свет посильнее, соберем и…
- Не стоит, - хмуро ответил Фрэнк. – Слишком мелкие осколки, всех не найдем. Убрать хоть, что есть, чтобы не напоролся никто, - и он послал осколкам Тергео.
Вековой лес, окружавший наследственный замок Летсренджей, гнулся под штормовым ветром. Молодая осинка билась в самое окно, хлеща ветвями по стеклу.
Темный Лорд гостил в семье одного из самых преданных своих слуг и там принял молодого Пожирателя смерти. Тот хоть и вычистил, и обсушил перед аудиенцией одежду, все равно выглядел приблудным щенком в мрачной комнате с низкими потолками и дорогими гобеленами.
- Итак, Северус, что же сказала эта шарлатанка?
- Она сказала, милорд, - юноша согнулся в поклоне, - тот, кто будет способен победить вас, родится на исходе седьмого месяца у людей, трижды бросавших вам вызов.
Осина обрушилась на стекло так, словно вот-вот выбила бы его; её ветви раскачивались, будто под тяжестью тела повешенного. Юноша, обернувшись к окну, невольно поежился.
- Значит, у тех, кто трижды бросал мне вызов? Что ж, мы найдем этих безумцев… Ты принес важные сведения, Северус. Это не останется без награды.
========== Глава 74. Гриффиндорка ==========
Зима отошла, унеся холода и сугробы. Из-за сырости и сквозняков самочувствие Лили ухудшилось, и она лежала по полдня, нехотя выходя из дому в магазин. Впрочем, и это ей приходилось делать нечасто: Джеймс, с каждым днем сильнее за нее волновавшийся, в непогоду отправлялся за покупками сам, ей лишь надо было составить список. Когда до его дня рождения оставалась неделя, Лили, взглянув на календарь, с ужасом обнаружила, что не покидала Годрикову Впадину около двух месяцев.
В панике она связалась через камин с Марлин и Алисой, и те пришли на выручку, немедленно, явившись к ней. Мужа не было дома, так что обсуждению планов никто не помешал. И глядя, как Алиса аккуратно записывает в тетрадку, где хранила рецепты и еще всякие чепуховые заметки на случай, список гостей и желательные блюда, а Марлин, забравшись с ногами на табурет, рассуждает, какие фокусы могут удивить бывалого фокусника Джеймса, Лили вдруг ощутила, что зря жалеет о сестре. Не получилось стать родными с Петунией – что ж, пусть. Они отдалились, и вряд ли их потянет даже в гости друг к другу без повода. Зато у нее такие подруги, какие, наверное, мало кому встречаются.
День рождения Джеймса отпраздновали тоже с размахом, так, что у ближайших друзей, заночевавших у Поттеров в доме, весь следующий день потом трещали головы, а на залежи конфетти под мебелью Лили потом натыкалась две недели. Мери на сей раз не смогла вырваться, зато приехал Люпин, похудевший и с седой прядкой в волосах, выглядевший на все двадцать пять, а то и тридцать. Лили долго вспоминала, каким печальным и мягким взглядом Ремус окинул её фигуру с округлившимся животом и с неизменной пасторской улыбкой пожал руку Джеймсу, поздравляя его с днем рождения и со скорым прибавлением в семействе. Тогда-то Лили впервые почувствовала, как ребенок шевельнулся.
Ощущение было удивительным: впервые она получила совершенно точное подтверждение, что там, в глубине её тела, таилась и развивалась другая жизнь. Лили невольно прижала руку к животу, чтобы уловить и продлить ощутившееся колебание, и в ту же минуту рядом с ней оказались разом муж, Люпин, Сириус и Марлин с Алисой.
- Лилс, тебе плохо?
- Лили, тебе надо лечь.
- Может, лекарство? Может, врача?
- Давай до спальни дойти поможем. Может, ну его вообще, этот праздник?
- Да тише вы! – прикрикнула Марлин на остальных. – Лили, что случилось?
Лицо почему-то залила краска, и признаваться было очень стыдно, но следовало же всех успокоить. Потупившись,. Лили пробормотала:
- У меня… У меня ребенок зашевелился.
Алиса ахнула, прижав ладони ко рту. Марлин бросилась заулыбавшемуся Сириусу на шею. Ремус подрагивал губами. Джеймс, подняв Лили на руки, пронес её в спальню и уложил на кровать. Укладывая, коснулся её губ своими.
Ночью, когда дом угомонился, они долго шептались, выбирая ребенку имя. Карлус или Сириус казались обоим чересчур вычурными, называть Джорджем, в честь отца, Лили боялась: отец её все же умер, можно сказать, насильственной смертью. В итоге остановились на имени Гарри: так звали дедушку Лили, того самого коммуниста, после которого в доме Эвансов остались сочинения Карла Маркса. С женскими именами оказалось сложнее, они так ничего и не выбрали, но Лили не расстроилась. Шестым чувством она угадывала, что будет мальчик.
Мери объявилась в середине апреля: в команде ей наконец-то дали отпуск. К тому времени Алиса успела попасть в больницу с подозрением на краснуху, так что за столиком в Косом переулке собрались только сама Макдональд, Лили и Марлин. Мери довольно сдержанно, но с очевидным наслаждением рассказывала, как последние соревнования у них проходили в Бразилии, они попали на карнавал и вдоволь наплясались, а еще она плавала на лодке по Амазонке, всем на удивление. Девушки увлеченно передавали друг другу колдографии то всей команды в карнавальных перьях, то Мери, стоящей посреди джунглей с веслом, то капитана с обезьянкой на плече.