- Замерзла?
Таня кивнула, наблюдая, как он достает чашки из хорошо знакомого сервиза, раскладывает ложки. Откинувшись на спинку стула, она выгнулась, потягивая гудящую от долгого напряжения спину. Вася вдруг замер от неожиданности, держа сахарницу в вытянутой руке.
- Ты беременная что ли? – прозвучало довольно бестактно, но Таня сдержалась.
- Как видишь,- ответила, стараясь говорить спокойно.
- И твой мужик отпустил тебя, одну, поздно вечером? В такой холод и дождь? – казалось, Василий действительно ошарашен.
Он сел и, уставившись на нее, произнес отчетливо:
– Вот мудак.
Кольнув правдой, остро напомнила о себе обида. Ведь она ушла уже более трех часов назад, а телефон по-прежнему молчал. Ни единого звука. Ни малейшего беспокойства об ее состоянии и местонахождении. Бродя по темным, пустынным улицам, Таня все вспоминала начало их с Олегом отношений. Когда ее телефон перегревался от переполнявших его страстных сообщений. Когда непрерывно разливался трелями нетерпеливых звонков. Как безумно давно это было. И как быстро исчезло, бесследно рассеявшись пылью в пространстве.
Вдруг потекли по щекам непрошенные слезы. Таня закрыла лицо ладонями, будто пряча свою беду. Всхлипывала беззвучно, изо всех сил стараясь унять дрожь в теле. Василий вскочил, шумно отодвинув стул, засуетился по кухне. Звякнуло стекло - он наливал ей воды.
- Ну, перестань, что ты, - он неуклюже пытался сунуть ей в руку стакан. – Давай поговорим, а?
Таня замотала головой, продолжая прерывисто всхлипывать. Наконец отняла руки от покрасневших опухших глаз. Резко навалилась усталость, тяжелым булыжником придавливая к полу.
- Мне бы прилечь. Можно? – спросила слабым голосом.
- Сначала горячего чая выпей, – он красноречиво посмотрел на ее живот. – Я сейчас раскладушку с антресолей достану, лягу на кухне, а ты в комнате на диване располагайся.
- Спасибо, - Таня почувствовала, как ее наполняет благодарность. Поднимается теплой волной к сердцу, разливается по телу до самых кончиков пальцев. Она и не представить не могла, что найдет сочувствие у этого малознакомого парня.
Вася разливал чай. Украдкой разглядывая его долговязую фигуру, Таня в который раз решила, что он больше походит на неуклюжего подростка, чем на ее ровесника. Впрочем, на фоне Олега, все мужчины моложе тридцати, обычно казались ей чуть ли не прыщавыми тинэйджерами.
Как правило, они встречались раз в месяц, когда Таня брала деньги за аренду. Василий всегда напоминал ей этакого большого ребенка, незрелого, легкомысленного, будто навечно застрявшего на уровне старших классов. Она всякий раз удивлялась, думая, как ее рассудительная мать умудрилась сдать жилплощадь этому ненадежному вихрастому юнцу. И, конечно, всегда была начеку в твердой уверенности, что человек с такой несерьезной внешностью и именем, как у уличного кота, вряд ли заслуживает какого-то доверия. А сейчас пелена высокомерия, так долго застилавшая глаза, вдруг слетела, позволив ей увидеть Василия по-новому. Вот тебе и чужой человек. Лучше некоторых близких.
Василий поставил перед ней дымящуюся чашку. Зашуршал пакетами, выкладывая прямо на стол разных мастей печенье, карамельки вперемешку с кусочками рафинада. Кот неторопливо поднялся, подошел ближе, принюхиваясь в надежде на угощение.
- Уйди, предатель, - Вася слегка отпихнул его ногой, - не получишь ничего.
Кот отошел, обиженно дернув хвостом.
Таня знала, что Василий переехал из деревни два года назад и вскоре заканчивал строительный техникум. До того, как снять у них с матерью жилье, он жил в студенческом общежитии, и она, имея к нему предвзятое отношение, раньше абсолютно не сомневалась, что вместе с ним переехали и все его общежитские привычки.
Поэтому, приходя за деньгами, Таня каждый раз готовилась застать компанию малолеток, сидящих с гитарой в клубах сигаретного дыма на кухне. Или размалеванных вульгарных первокурсниц - с высоты своего снобизма она представляла их именно такими - пьяненько хихикающих на диване в обнимку с разомлевшим Василием. Или что-то еще, столь же вопиюще возмутительное и бесстыдное.
А вот застала того, о ком, и подумать не могла – огромного пушистого кота, тайно жившего в квартире.
- Как хоть звать этого нелегала? – ей вдруг стало смешно, но поймав виноватый взгляд Васи, она подавила улыбку.
- Васькой звать.
- Серьезно? – не удержавшись, она расхохоталась. Василий неуверенно засмеялся в ответ.
- Прости, наверное, гормоны виноваты, видишь, то я плачу, то веселюсь, - она вытирала выступившие от смеха слезы. – Тоже Василий, не ожидала.
- Ну да, я Василий первый, а он Василий второй, и обязательно с римскими цифрами, как у императоров, - теперь он улыбался так открыто и искренне, что Таня невольно залюбовалась. Хорошая у него улыбка. Добрая, согревающая.
- Так и буду вас называть.
- И правильно, – все еще улыбаясь, кивнул он.
***
Приступ оживления продлился недолго, и, когда Таня улеглась, наконец, в комнате на старенький давно знакомый диван, тоска снова поймала ее в свои злые объятия. Безрадостным потоком побежали в голове сумрачные мысли, а тяжелые вопросы опять разбередили душу. Как так вышло, что самые дорогие люди предали ее? Почему она осталась один на один со своей проблемой?
Она чувствовала себя слабой и совершенно беззащитной. Почва стремительно уходила из-под ног, превращаясь в зыбучие пески пугающей неизвестности. Всего месяц назад у нее было все, о чем только можно мечтать. Будущее казалось светлым и безоблачным, но праздник так быстро закончился. Подобно хрупкому нарядному шару, упавшему с новогодней елки, ее жизнь разбилась, рассыпавшись на множество переливающихся осколков. Их осталось только смести и выкинуть в мусорное ведро.
Таня вдруг вспомнила о своем свадебном платье. Воздушное и невероятно нежное, вышитое причудливыми цветами, оно так и осталось висеть в шкафу ее бывшей спальни. Спрятанное в самую глубину от любопытных глаз жениха, оно поблескивало из темноты шкафа росинками стразов, каждый раз заставляя ее сердце замирать в радостном предвкушении праздника. Постепенно погружаясь в поверхностный тревожный сон, она все представляла, как кружится в свадебном вальсе, а длинная пышная юбка, медленно колышется в такт музыке и скользит по полу, легко и таинственно шелестя.
***
Разбуженная громкой дробью дождя по окну, Таня проснулась рано. Снаружи жалобно гремел водоотлив. Словно обозлившись на весь мир, ветер яростно швырял в стекло крупные дождевые капли. Все еще в полусне, она удивленно огляделась, узнавая обстановку родной однушки. Потом вспомнила. Защемило сердце, стало горько и тоскливо. Теперь каждое утро будет таким же унылым, холодным. Не в силах заставить себя подняться с постели, она снова закуталась в одеяло. Но больше не спала, скорее, беспокойно дремала, опять растревоженная хороводом тягостных мыслей.
Было, наверное, около полудня, когда к ней заглянул Вася. Потоптался немного рядом, нерешительно тронул за плечо. Таня неохотно открыла глаза. Проваляться бы весь день в кровати, спрятавшись под одеялом от всех проблем.
- Я там это… супец приготовил. Завтракать будешь?
Она невольно улыбнулась. Суп на завтрак? Ну что ж, лучше, чем ничего.