5.
Таня намеренно отказалась от анализа крови во время второго скрининга. Решилась только на УЗИ – безумно хотелось снова увидеть малыша. И послушать бьется ли так же прекрасно, как и раньше, его сердечко. Не обращая внимания на вопросительно-удивленный взмах накрашенных бровей своей докторши, она произнесла, стараясь говорить как можно тверже:
- Я не стану прерывать беременность в любом случае. Поэтому не вижу смысла еще раз сдавать кровь на хромосомные патологии.
- Но с вашим риском…- начала ее гинеколог.
- И, конечно, кордоцентез не буду делать тоже, - перебила Таня, предупреждая очередные бессмысленные разглагольствования. На тему ее беспечности, неразумности и, как когда-то выразилась мать, «дурацких принципов».
На УЗИ, теперь в обычную городскую поликлинику, она снова шла с замиранием сердца. Но не от страха, не от предчувствия беды, заставляющего подкашиваться колени. Сейчас сердце замирало радостно и сладко, предвкушая предстоящую встречу с ребенком. Долгожданную и счастливую. Встречу, лишенную горького осадка мучительных сомнений.
В этот раз она с восторгом смотрела на экран, любовалась то очертанием головки, то черно-белым рисунком крохотной стопы. Пропустила мимо ушей новую порцию замечаний по поводу своего высоченного риска от врача, проводившего исследование, а потом с такой же легкостью проигнорировала его осуждающие взгляды. К черту все признаки. Все пугающие симптомы. Вот он - малыш. Трогательно сосет палец и поджимает ножки. И слышит как стучит ее, Татьяны, сердце. Стучит, наконец-то, уверенно и смело.
- У вас мальчик, - было сказано ей напоследок. – А остальное, видно, вам неинтересно.
Мальчик! Теперь уже точно известно. За такие новости можно даже расцеловать доктора, несмотря на кислое и недовольное выражение его лица. Хотя за новость о девочке, она была бы готова сделать то же самое.
- Скажите, ему там хорошо? – спросила Таня. На какое-то время в кабинете повисла недоуменная тишина, будто никогда не звучал в этих стенах подобный вопрос. Незамысловатый, почти наивный.
- Хм, - кажется, доктор, наконец, обрел дар речи, - ребенку обычно хорошо, если хорошо матери. А у вас, как я вижу, с этим проблем нет. Но если вы хотите знать, угрожает ли что-то его жизни, то мой ответ – ничего.
Когда он протянул ей заключение, Таня лишь покачала головой.
- Спасибо, не нужно. Мне достаточно ваших слов.
- Даже не взглянете? – не смотря на абсурдность ситуации, казалось, доктор не удивлен. На короткое, почти неуловимое, мгновение Тане даже показалось, что в его взгляде мелькнуло понимание.
Зачем? – хотелось спросить ей. К чему все эти непонятные заключения? Все и так выяснится после родов. И когда малыш появится на свет, она примет его с любыми особенностями, с любыми проблемами.
Таня только улыбнулась в ответ и молча вышла из кабинета. Прошла по коридору до конца, туда, где вдоль широкого окна выстроились в ряд металлические сиденья для пациентов. Надо присесть, чтобы подумать, переварить произошедшее. Точнее происходящее. Похоже, ее забраковали. Или заклеймили – ведь, по мнению остальных, она мать неполноценного ребенка. Ей нельзя спокойно вынашивать дитя. Теперь каждый медик, да и не только, считает своим долгом сунуть нос в ее жизнь.