Много это или мало? Вопрос, заставляющий стынуть в жилах кровь. Два процента – наверное, немного. Но только, если не попадешь в них сама.
Некоторые моменты приходилось обдумывать и пропускать через себя более тщательно. Например, что дети с синдромом Дауна обычно не умирают после рождения. Как правило, они выживают.
Женщина, решившая избавиться от такого ребенка еще в утробе, убивает того, кто мог бы жить. Расти и развиваться. Достигнуть определенных, пусть небольших, жизненных высот. Ей нельзя развести руками и сказать, что плод был нежизнеспособен. Что не было выбора. Идя на сделку со своей совестью, она сама для себя решает, насколько такая сделка отвратительна. И ей, Татьяне, возможно, придется решать тоже.
***
А потом она открыла форумы. После сухих фактов статей на нее вдруг обрушились волны реальных проблем и страданий. Настоящие матери детей с синдромом стонали и плакали.
Они оставляли их в роддомах и после мучились угрызениями совести. Долгими годами. Всю жизнь, отравляя ее бесполезными вопросами: за что? И почему?
Растя таких детей, буквально выживали, оставшись наедине со своими проблемами. Брошенные мужьями, забытые государством и отвергнутые обществом. Оказывались не готовыми к выпавшим испытаниям и тайно, а иногда открыто, ненавидели собственных детей. Ужасно страдали, видя их неполноценность. Боялись их, а порой боялись себя.
А еще боялись умереть, оставив их на произвол судьбы. Жалели их и боролись за них. Они жертвовали, бесконечно жертвовали собой. И так любили их. Глубоко и пронзительно. До невыносимой боли в сердце.
Уже под утро Таня, наконец, забралась в постель. Долго не могла уснуть, лежала с открытыми в темноту глазами, прислушиваясь к ровному дыханию Марины. Ей вдруг стало страшно, как никогда раньше. Словно впитав всю мощь человеческих страданий, она переполнилась ею до краев. Ощущая лишь неуверенность в себе, лишь гнетущий холодный ужас.
Справится ли она? Как вынесет все трудности, если и для нее наступит подобный момент истины? Где тогда сама возьмет ту невероятную силу духа, что позволит не сломаться? Что поможет дойти до конца и принять своего ребенка любым. А главное, полюбить его?
***
Утром ее порадовал букет любимых белых роз. К букету прилагалась лаконичная записка: «Прости за вчерашнее». Следом прилетело смс-сообщение: «Виделся с твоим лечащим врачом. Извини, что не заскочил, уйма дел. Увидимся вечером. Целую».
На душе отлегло, потеплело - Олег с ней. Вместе они преодолеют любые превратности судьбы. Она с аппетитом позавтракала, слушая непринужденную болтовню Марины.
Но после обхода и утренних процедур, расположившись в постели с ноутбуком, снова подключилась к интернету. Теперь она пролистывала фотографии. Рассматривала плоские лица, узкие глаза, большие высунутые языки. Короткие, похожие на сосиски, пальцы, выпученные животы. А главное, изучала взгляды. Лишенные той искры, что выдает настоящие эмоции. И мыслей, живущих в глубине.
Неприятные раздумья прервала Марина, которая, подсев на кровать, неожиданно закрыла крышку ноутбука.
- Ну что ты ей богу, лучше бы свадебные сайты открыла. Ты ведь невеста у нас, - протараторила, прежде чем Таня успела возмутиться. - А давай платье выбирать?
- Давай, - Таня улыбнулась. На Марину было трудно обидеться.
Девушки смотрели платья. Смеялись и болтали. Проигнорировав больничный обед, снова пили чай во время сон-часа. Однако беспокойство все не отпускало Таню, роясь в ее голове, словно выводок ядовитых пчел.
***
Вечером они с Олегом помирились. Долго обнимались прямо посреди больничного холла. Таня с наслаждением вдыхала родной запах, прижималась из всех сил, млея от ощущения близости и тепла.
Поверх его плеча вдруг поймала взгляд Марины, которая, сидя у мужа на коленях, улыбалась и подмигивала ей, всем своим видом выражая одобрение. Таня беззвучно рассмеялась в ответ, за спиной Олега подняв большой палец вверх.
Потом они, наконец, присели и поговорили. Держались за руки. Нежно поглаживая его большие ладони, Таня смотрела с нескрываемым обожанием.
- Прости, Танюш, - казалось, он искренне раскаивается. - Ты на сохранении лежишь, а я распустился совсем.
- Все нормально, - кивнула она, - но ты же понимаешь…
- Я встречался с твоим врачом, - Олег не дал ей договорить. - Знаешь, она хорошо объяснила мне, дураку, что тебе сейчас нужен покой и только положительные эмоции. Давай все решим, когда ты поправишься. Выпишешься, тогда и подумаем, как быть дальше. Согласна?
Все очарование встречи развеялось в одно мгновение. Таня напряглась, по спине пробежал неприятный холодок. Значит, Олег не отступил и они, как и прежде, по разную сторону баррикад. Основные столкновения еще впереди, а сейчас лишь передышка. Лишь затишье перед боем.
Но Таня чувствовала, что и сама теряет позиции. И без того зыбкая, ее уверенность неумолимо испарялась, уносимая трусливым ветром сомнений. Когда придет время, Олег наверняка убедит ее сделать анализ. Но не это самое страшное. Главное, на что она может согласиться после.
***
Накануне выписки Таню отпустили на ночь домой. Марина, наблюдая, как она собирает вещи, беззлобно ворчала.
- Бросаешь меня, значит? Могла бы и здесь сегодня переночевать в последний раз.
- Я завтра зайду, как выписку заберу, - улыбнулась Таня. Телефон нетерпеливо завибрировал в сумке – за ней приехал Олег.
- Ладно, давай беги к своему красавчику. Только не забудь, что доктор сказала, - накинув на голову простынь и зажав ее под подбородком, подобно монашескому чепцу, она комично закатила глаза, – половой покой, дитя мое, строгий половой покой. А то знаю я, стоит только отпустить на волю, как вы сразу развратничать начинаете и лечи вас потом заново.
Прыснув, Таня шутливо замахнулась на нее полотенцем. Потом, поддавшись внезапному порыву, подошла и крепко обняла.
- Спасибо, Марин. С тобой мне было легче пережить все это.
- Да перестань, ты и не такое можешь перенести. Я точно знаю.
***
В понедельник утром, получив на руки выписку, Таня заглянула к Марине, чтобы попрощаться и обменяться номерами телефонов. Свою бывшую соседку она застала в постели. Казалось, та крепко спит, отвернувшись лицом к стене. Так не похоже на Марину, активную и деятельную. Да и время для сна неподходящее.
Осторожно подсев на кровать, Таня тронула ее за плечо. Марина не спала. Лежала неподвижно, молча уставившись в стену.
- Ты чего, Марин? - Таню вдруг накрыло нехорошее предчувствие.
- Выкидыш. Опять, - голос, тихий и странно ровный, резанул по барабанным перепонкам, как оглушительный набат. Вцепившись в ее плечо, Таня вздрогнула от ужаса.
- Что?!
- Выкидыш, - повторила та безжизненно. - Сегодня ночью. Почистили уже.
- Ооо… - захлебнувшись от рыданий, Таня словно забыла все слова на свете. Резко подступила тошнота. Она задышала носом, шумно и часто втягивая воздух.
Зазвонил телефон. Неуместно и бессовестно. Олег ждал ее в машине, торопился на работу. Таня поднялась. Постояла в нерешительности, жалко всхлипывая. Ноги предательски дрожали.
- Я пойду, - выдавила из себя. Ее невыносимо мутило. - Прости меня.
Марина вдруг обернулась, приподняв голову. В потухшем взгляде на мгновение зажегся прежний огонек.
- Не дай им себя уговорить. Береги малыша. Сохрани любой ценой. Ты слышишь меня? – выдохнула отчаянно.
Зажав рот, Таня кинулась к двери. Бежала прочь от чужой боли. От невыносимого страдания. Береги его! – все звенело и звенело в ушах. Сохрани, сохрани его - вторило сердце.