— А внутри, что — все за? — со своей стороны заметил Гордан, не сердясь на него, но все же решив на этом закончить бесполезный разговор. Ему захотелось выйти на перрон, откуда в здание вокзала проникал все еще жаркий июльский воздух.
Спокойный ответ привел ерепенившегося человека в недоумение. В ответ на свое вызывающее поведение он ожидал чего-то другого, спора, может, даже применения силы. Но на это не было даже намека. Из-за этого ли или потому, что его вновь охватила злоба, мужичок подлил масла в разожженный им же огонь.
— Это уже не важно, — громогласно заявил старик, ударив фуражкой по лавке, и замахал руками. — Сейчас речь идет о защите государства, будущих поколений. — Он бросил красноречивый взгляд на Гордана. — Только вот не все защищают страну. Сын мой ее обороняет, а некоторые бегут. Бегут в Европу, в Марибор. Вместо того, чтобы быть защитниками, конюхами предпочитают стать! — он привалился к сиденью, нахлобучил на глаза железнодорожную фуражку, словно желая показать, что хочет устраниться от разговора и подремать.
— Извините, юноша, — снова подала голос женщина и сделала Гордану знак не обращать внимания на задиристого гражданина. — Меня интересует, почему вы едете в… именно в то место? Как вы сказали…
— Парамарибо… — миролюбиво ответил Гордан.
— Это место… Пар… Это место, оно действительно существует, или это ваша фантазия?
Мужичок, которого звали Кирилл, убрал с лица фуражку, снова выпрямился, достал из сумки, стоявшей рядом, фляжку, отвинтил крышку и отпил крепкого напитка, причмокивая губами и втягивая в себя ракию так, что на его дряблых щеках появлялись ямки. Делая вид, что она ничего этого не замечает, женщина в цветастом платье продолжала мирно беседовать с Горданом.
— Парамарибо? Да, существует. Находится на Карибах. Город на другом континенте, а выглядит, будто он на другой планете…
— Вы и марсианами станете, черт вас подери, только бы свалить отсюда, — огорченно пробормотал старик, проводя рукой по поседевшим, торчащим в разные стороны неухоженным волосам. Держа фляжку с ракией в другой руке, он снова громко проговорил: — Алло, не хочет ли кто-нибудь глоточек?..
Гордан смотрел на невротичного старика, не зная, что делать.
— Не обращайте на него внимания, — сказала ему женщина. — Меня интересует, почему вы именно туда едете? Молодежь обычно предпочитает развитые страны…
Железнодорожник тем временем снова приложился к фляжке.
— Сначала я хотел уехать в Америку… — ответил Гордан.
Старик сплюнул и сдавленным голосом проговорил:
— Конечно, в Америку. Куда тебе еще ехать?!
— …потом мои планы изменились. Хотя меня все еще влечет в Америку… — добавил Гордан и снова сделал вид, что не слышал, что сказал скандальный мужичок.
— Почему никому не приходит в голову поехать в Россию? — не удержался старик. — Страна науки и техники. Зациклились все на Америке: «Америка то, Америка сё…» И так из поколения в поколение. Вместо того, чтобы ехать на учебу, мы едем на заработки. Поэтому и докатились, дальше некуда. Один Миладинов[11] поехал в Россию. И все.
— Двое, — поправил его Гордан.
— Что двое? — сердито спросил мужичок.
— Димитр и Константин Миладиновы, — разъяснил Гордан.
У женщины на лице появилось выражение недоумения.
— Я считал, что только Константин. Он ведь написал наше знаменитое стихотворение «Тоска по югу»…
— О, Господи! — нервно проговорила женщина, возмущенная не столько незнанием железнодорожника, сколько его назойливостью.
— Он хотел домой вернуться. Димитр же, сто процентов, хотел смыться, вот как ты сейчас… — бросил старик Гордану и сам засмеялся своей шутке, закашлялся и потянулся за ракией, чтобы прочистить горло.
Гордан смерил его осуждающим взглядом.
— Не стоит обращать на него внимание. Вы же видите, он просто нарывается на скандал… — шепнула парню женщина в цветастом летнем платье и громко сказала: — Очень интересно… Америка, вы сказали…
— Это я сказал, Америка! — упорно не сдавался мужичок.
— Так вот… — поддержал ее интерес Гордан. — Я много узнал о ней из фильмов, интернета, книг. Всю жизнь мне хотелось прогуляться по Нью-Йорку, особенно ночью.
— А, как в шлягере… — сказала женщина изменившимся голосом, будто она только что познакомилась с Горданом.
— Простите, что?
— Я имею в виду мелодию «Strangers in the night». Она была очень популярна в мое время. Мы, знаете, мечтали под эту песню. Мысленно бродили меж небоскребов Нью-Йорка… Эта картина часто появляется в моем воображении… Мимо проносятся длинные черные лимузины, желтые такси, неон отражается на мокром асфальте, откуда-то доносятся звуки саксофона. Неподалеку кто-то для души играет джаз…
11
Братья Миладиновы — Димитр (1810–1862) и Константин (1830–1862) — просветители и собиратели фольклора. Родились в Струге, издали в Загребе сборник «Болгарские народные песни» (1861), сыгравший важную роль в развитии южнославянских литератур; выступали за славянскую солидарность, укрепление связей с русской культурой. Схваченные турецкими властями, погибли в константинопольской тюрьме. Их наследие — общее достояние культуры современной Болгарии и Македонии.