Памела стояла перед зеркалом и выщипывала волоски, которые в последнее время стали появляться на ее уже округлившемся подбородке, когда зазвонил телефон. Пэм поняла по звуку, что звонок междугородний, и этого было достаточно, чтобы сердце у нее заколотилось.
11
Профессор Климент Кавай не оставлял надежду, что наступят времена, когда его страна будет жить в мире и гармонии. В одной книге — путевых заметках, — которую ему дал его старый приятель и коллега с архитектурного факультета, Кавай нашел строки, касавшиеся их родного города: «Хочу особо отметить одну надпись, которая видится мне весьма интересной. Эта надпись высечена на камне, в развалинах церкви Св. Варвары. Она гласит: ΑΓΑΘΗ ΤΥΧΗ ΛΥΧΝΕΙΔΙΩΝ», что в переводе значит: «хорошее (или чистое, честное) счастье для жителей Охрида». Этому посланию из прошлого профессор Кавай придавал широкий смысл — благословения и пророчества. Для него оно звучало как волшебное заклинание, являющееся ключом к решению мучавшей его загадки утраченной доброты и благоденствия.
Несколько лет назад, когда Климент Кавай впервые прочитал в книге об этой надписи, он сразу необъяснимо и сильно взволновался. Вместе с Анастасией и Майей, тогда пяти или шестилетней девочкой с пробором и милыми кудряшками, перехваченными резинками, он отправился в Охрид. Они прожили несколько дней в старом и пыльном отцовском доме и искали камень с вечным благословением. Внимательно осматривали стены старых построек Верхнего города, бродили вокруг церквей, заходили во дворы жилых домов, где, как они думали, мог находиться чудесный камень, но так его и не нашли.
С течением времени этот камень в сознании Климента Кавая начал обретать почти алхимические, магические, даже мифические свойства. Его одержимость камнем ΑΓΑΘΗ ΤΥΧΗ ΛΥΧΝΕΙΔΙΩΝ переняла и Майя. Повзрослев, она самым внимательным образом прочитала книгу, которая оказала такое сильное влияние на ее отца.
— Посмотри, — как-то раз сказала она отцу со свойственной ей иронией, — посмотри, что пишет далее автор твоих любимых путевых заметок о волшебном камне…
— Вернее, метафизическом камне, — поправил ее, со своей стороны, очень серьезно профессор Кавай.
— Не важно. Послушай, что он пишет: «Существует еще и другой камень, найденный недавно (в 1892 году) в месяце июле в доме Христо Савина. На нем высечена такая надпись:
ΙΟΥΛΙΟΥ ΘΗΙΓΟ
ΝΟC ΠΟΠΛΙΩ ΕΡΟΝ
ΠΝΩ ΤΩ ΠΑΤΡΩ
Ω ΚΑΤΑ ΤΟΝ Θ. ΟΡ
ΚΙCΜΟΝ ΤΗC ΔΙΑΔΗ
ΚΗC ΤΟΝ ΒΩΜΟΝ
ΕCΤΙΑΝ ΚΑΙ ΤΑ ΘΕΙ
Α ΑΥΤΩ ΕΠΟΙΗΣΑΝ».
Ты понимаешь, о чем идет речь?
— Не совсем. Тут упоминается некий Юлий Теигон Поплий…
— …который в соответствии со священной клятвой, данной на Библии, подарил алтарь и реликварий…
— …церкви. Выходит, речь идет об основании храма. Великолепно! Я раньше не обратил на это внимания.
— Папа, это другой камень, отличающийся от «твоего». А есть и третий. Вот что написано в книге далее: «Существует камень в доме Андроника Пармака, который путешественники по непонятным причинам не заметили. Надпись на том камне не сохранилась полностью, остался только ее фрагмент:
ΚΑΙΠΙΩΝ ΔΡΥΑΝΤΟΣ
ΤΗ ΠΑΤΡΙΔΙ_ _ _ _ _.
Эта надпись важна тем, отмечает автор заметок, что в ней указано имя, высеченное еще на одном камне, по которому Хан[5] в свое время сделал очень точные выводы относительно истории Охрида». Речь идет о надписи, относящейся к некоему приношению Кайпиона, сына Дриянта, в пользу родины. Вот, прочитай!.. И только потом говорится о «твоем» камне с благословением.
— Просто удивительно!
— А по-моему, ничего удивительного. Такие камни в Македонии найдешь, где ни копни. Обычная археологическая дребедень.
— Некоторые вещи, кажущиеся нам пустяками, — деликатно поправил профессор дочку, — в науке приводят к важным открытиям. Поэтому, моя дорогая, мы должны серьезно относиться к любому факту, — с некоторым превосходством и даже высокомерием сказал профессор Кавай.
Не желая далее разрушать отцовские иллюзии, Майя громко чмокнула его в щеку, многозначительно сказала «конечно, профессор» и направилась к двери. У подъезда ее ждал Гордан.
— Кроме того, — она вдруг остановилась и повернулась к отцу, — мы должны принимать во внимание и личность автора записей. Имя господина Алкивиада Нуши[6] не имеет слишком большого веса в научном сообществе, не так ли, профессор?
5
Йоханн Георг фон Хан (1811–1869) — австрийский дипломат и ученый. Совершил несколько путешествий по Балканам, в том числе, по Западной Македонии в 1863 г., которое описал в книге Reise durch die Gebiete des Drin und Vardar (Путешествие по бассейнам рек Дрин и Вардар).
6
Бранислав Нушич, настоящее имя Алкивиад Нуша, (1864–1938) — сербский прозаик и драматург. В 1894 году вышла в свет его книга путевых заметок «У берегов Охридского озера».