1
Елена Свительская
Двадцать пять камней зимы
Двадцать пять камней зимы
Между нами сложены.
Поклялись друг другу мы,
Прибежать по снегу новому.
Пробежать по снегу новому.
Встретиться по-новому.
И когда растает лёд,
Я сплету себе венок,
Из камней с цветами.
Лилий голубых моих
Попрошу цвести весь год,
Чтобы в нём случилась встреча
Снова между нами.
Сердце плачет, я молчу.
Помни обещание!
Верю, снова встретимся с тобой,
А пока прощание.
Двадцать пять камней зимы
Между нами сложено.
Поклялись друг другу мы
Встретится на снегу новому.
Пусть живут мои цветы,
Пусть поёт моя любовь.
Я клянусь, что я дождусь
Нашей встречи вновь!
Я клянусь, что никому
Больше не отдамся.
Даже если только ночь
Была у нашей страсти.
Двадцать пять камней зимы
Между нами сложены.
Поклялись друг другу мы,
Прибежать по снегу новому.
Пробежать по снегу новому.
Встретиться по-новому.
- Лилия! Лилия! Проснись! – голос был настойчивым и строгим, а её руки – нежными-нежными.
И глаза материнские, взглянувшие на меня, свои лениво приоткрывшую, были добрые-добрые. Синие и ясные, как и у меня.
- Чего там стряслось? – проворчала я, но беззлобно.
- Турнир будет, вскоре, - мать вздохнула и опустилась на край моей постели.
- Турнир будет? – зевнув, потянулась я, да села на постели.
Турнир будет… Да чего это мужчины удумали-то? Посреди зимы?..
Подняв руку, зевнув опять, встрепала свои волосы. Мама, вдруг засмеявшись – смех её звонкий и чистый, будто колокольчиков мелодия, расползся по просторному дому и, кажется, утонул в побегах деревьев, вползающих в окно, да обнимающих пол и потолок в два обруча. Это я им велела: очень я любила плющ с листочками, напоминающими кленовые.
- А чего турнир-то?
- Да вот… - мама моя нахмурилась, - Наши парни с драконьими поспорили. Кто из нас сильнее кого будет?
- Они в небесах летают, а мы дружим с Лесом и ходим по земле, - зеваю, - Чего уж тут неясного? Они в воздухе сильны, мы же – на земле.
- Да вот уж придумали! – мама сердито куснула губу нижнюю, яркую, сочную.
Видно они с отцом недавно целовались, много. Вон как у неё губы-то посочнели цветом!
Пока я расчёсывала свои волосы – и как только эти рыжие пряди вечно умудрялись спутаться, то прямо темой шуток в семье было – мама рассказывала, что за соревнования в магиях да на каком оружии мужчины затеяли, кто будет. Я как-то и не вслушивалась особо: мне лень было. Всё равно мне все драконы те не знакомы. Да и нету дела мне до оружия их! А летать в небе… А летать в небе я и сама научусь!
- …И Эндар…
- Мамочка, милая, я схожу, погуляю?.. – склонилась к её лицу, чмокнула в обе щеки, румяные-румяные, точно с отцом миловались, он ещё выветриться из её воспоминаний не успел, хотя она тут и притворяется сердитой на этих юнцов за их поединки затеянные.
- Ну, сходи, солнышко, сходи, - мама смягчилась.
Я, ластясь к ней, шею её своими руками бледными обвила, потёрлась щекою об её щёку.
- А ты, цветок очей моих, уже почти взрослая стала, - мать добавила, задумчиво меня обняв, да ласкать рукою правую вдруг начала по причёсанным волосам.
- Ой, ужас-то какой!
- Какой ужас? – она, отстранившись, держа меня на вытянутых руках, испуганно посмотрела на меня.
- Ужас какой, что я расту! – улыбнулась лукаво и осторожно тронула правым указательным пальцем кончик её носа.
- Почему ужас? – недоумённо она моргнула.
Голову наклонив на бок, да с улыбкой глядя ей в глаза, как и у меня, синие-синие, отвечала:
- А не хочу я взрослеть!
- Все взрослеют со временем, - усмехнулась и она сама.
- А я не хочу!
Мы задумчиво глядели друг на друга. Долго глядели.
- А чего же ты хочешь, Лилия? – мама ущипнула меня за правую щёку, легонько так ущипнула, - Чего хочет цветок души моей?
«Летать!» - едва не сказала я, но вовремя спохватилась, сжала губы, которые открыла было, и сумела-таки промолчать. Я уже в детстве сказала то братьям. Ну, как в детстве… четыре года назад. А они меня на смех подняли. Мол, глупая, глупая Лилия. То драконам дано – летать, а мы – по земле ходим, как и люди.