Это была самая первая лига КВН в СССР. На полном хозрасчете, что было модным и актуальным по тем временам словом. Использовался мой опыт работы в телевизионном КВН. Далеко не все получилось в первый год. Даже собственного расчетного счета не было, пользовались счетом Театра клоунады. Собственно, это были связи Сергея Борзунова. Через год прежние партнеры уже не видели для себя особого интереса в этом деле, отошли от организации, уйдя осваивать телевизионное пространство. По крайней мере, Сергей. После этого все финансовые операции мы пели уже через расчетный счет структуры молодежного центра МИСИ, где я был коммерческим директором. Именно тогда и стали прорабатываться и закладываться основные принципы работы в Московской лиге КВН. Решал я уже все единолично, ставя конкретные задачи своим замечательным подчиненным. А еще через год все перешло под юридическую крышу продюсерской фирмы «Хелиос», где у меня был полный финансовый контроль и ответственность. Хотя для фирмы с научно-технической спецификой такая деятельность была большим раздражителем.
С первого дня я был ведущим в этой лиге. Почему-то это само по себе получилось.
Кстати, задолго до Московской лиги мне неоднократно творили, что мой голос и моя манера разговора и ведения игры — как у АВ. Когда я писал эту книгу, решил посмотреть видео первого года Московской лиги КВН. Боже, да я его «снимал» один в один! Сегодня я так точно не говорю. Полагаю, все это происходило подсознательно. Я был так много времени рядом с ним, и поскольку просто любил его и обожествлял, то становился в чем-то его маленьким клоном. О некой схожести в манере разговора говорили и позже. Однажды много лет спустя, когда в «АМиК» будет работать Миша Щедринский и случайно ответит на мой телефонный звонок, то, выслушав, скажет: «Да, Александр Васильевич?» Причем, зная слабости Щедринского на всякие розыгрыши, я даже буду возмущаться по этому поводу, а он мне совершенно искренне ответит: «У тебя голос очень похож на голос АВ».
Возможно, мы решили, что вести игры в Московской лиге должен я, потому что тогда вел все дискотечные тусовки в МИСИ. В принципе главные «действующие лица» в лиге — это играющие команды, а не ведущий, поэтому я и согласился. Но хлопот это добавляло. Особых возражений среди партнеров по моей кандидатуре не было, да и других предложений тоже. А вот недоброжелателей прибавилось. Старые кавээнщики МИСИ считали это мероприятие каким-то уж несерьезным и недостойным их участия. Хотя впоследствии одни из них регулярно приходили на игры, наблюдая за всем происходящим из зала, другие регулярно выступали на сцене, разбавляя конкурсы команд. И конечно, некоторые сидели в жюри. Среди приходящих на игры был и Генка Гохштейн. Он все сокрушался, и, возможно, справедливо, что в лиге очень плохой ведущий. Поскольку я постоянно был в телевизионном КВН, то подсознательно копировал манеру АВ на сцене, не придумывая ничего нового. Конечно же «добрые» люди мне регулярно капали на мозги по поводу критики Гохштейна, доведя к концу второго сезона до кипения. Докапали до того, что когда мы устроили застолье и пригласили друзей, то, увидев в этой компании Генку, я развернулся и собрался домой. Досадно. Мы с таким трудом дошли до конца сезона, устав и, измотали друг друга, мне хотелось окунуться в атмосферу доброжелательности и просто расслабиться за столом, а не чувствовать пренебрежение окружающих. По пути мне попался администратор, Саша Бекренев, с которым мы обсуждали накануне состав приглашенных на «водку» и которому я все уши прожужжал своей просьбой, чтобы за столом были только друзья и лояльные люди. Обо всех кулуарных разговорах он тоже знал. Саша Бекренев не нашел ничего лучшего, как подойти к уже подсевшему за стол Гохштейну и сказать, что ему тупо надо свалить, «потому, что его не хочет видеть ведущий», а затем догнал меня и радостно сообщил, что проблема решена. Бекренева уже было бесполезно убивать. А недоброжелатель на всю жизнь в лице Гены, как выяснилось потом, у меня появился. Правда, позже это не мешало Гене регулярно брать у меня билеты и пропуска на телевизионный КВН. Может, поэтому я и не стал извиняться перед ним за действия своего человека. Но когда он с подачи Акопова вдруг стал функционером на РТР, то вспомнил затаенную обиду. Встретив его однажды в 4-м корпусе на Шаболовке, где располагалась монтажная аппаратная передачи «Ноу-хау», по привычке протянул ему руку. В ответ он, обратившись ко мне на «вы», официозно поздоровался, руки не подал, вспомнив старое и решив, что настало время поставить меня на место. Так мне и надо! Сегодня мне, конечно, стыдно за ситуацию, которая тогда произошла за столом, и я искренне прошу прощения у Гены. Не важно, что это говорил администратор, исправляя свой же косяк в работе, на тот момент он был человеком моей команды, значит, я и был виноват в той ситуации.