Он повесил трубку и обратился к клиентке:
— Сейчас надо сохранить коробочку от драгоценностей. Вор, вероятно, оставил на ней отпечатки пальцев. Ими займется один из моих людей. Позже возьмем отпечатки пальцев горничной и… Что за шум? Это не ваш муж?
— Ох, это он, бедняжка! — воскликнула миссис Рандерман. — Свет его ослепит, — она побежала к выключателю, погасила свет и прежде чем выйти в коридор крикнула детективу: — Быстро опустите шторы! Я помогу ему пройти в номер.
Через минуту Лейтс входил в номер. Бормоча что-то под нос, скорее всего — проклятия, он, хромая, подошел к шкафу, схватил палку другой рукой, порылся в кармане и вынул оттуда колье, которое опустил в коробочку.
— Вот твои жемчуга, — сказал он.
— Что это значит, уважаемый господин? — спросил детектив, в то время как миссис Рандерман, остолбенев от изумления, смотрела на своего мужа.
— Это значит, вы просто дурак! — своим писклявым голосом обругал Лейтс несчастного Бетчера. — Хорош из вас детектив! Никогда больше не обращусь к вам за помощью! Я взял этот жемчуг, потому что хотел, чтобы его исследовали. По-моему, он фальшивый, и у меня нет желания платить тысячу долларов за охрану мусора! Моя жена давно уже, наверное, заложила настоящий и носит вот этот, считая, что я ничего не замечу! Но меня, извиняюсь, не так легко провести! Я сказал вам, что колье у меня, но вы слишком спешили, чтоб выслушать все до конца. Вы обвинили одну горничную в краже, и я должен буду заплатить ей за моральное оскорбление!
Он вынул бумажку из кармана и порвал ее на мелкие кусочки.
— Тысяча долларов, — кричал Лейтс. — Я не дам вам ни цента! Вы обыкновенный дурак, дурак, дурак!
Бетчер с достоинством выпрямился.
— Позволю себе заметить, что я не имею привычки трудиться для людей до такой степени одичавших, для людей, бесчестные поступки которых были бы достойны нью-йоркских гангстеров! Я уже сыт вами по горло, господин Рандерман! Словом, имею честь сказать вам до свидания и поздравляю себя, что избежал сотрудничества с вами!
— Ты оскорбил мистера Бетчера, дорогой! — воскликнула миссис Рандерман.
— Оскорбил! — издевался Лейтс. — Надо будет дать пятьдесят долларов горничной, чтобы она согласилась обо всем забыть. Теперь я уже не удивляюсь, что вы стоили двадцать пять тысяч долларов «Клик Фаст Шуттер Компани». Величайший детектив после Шерлока Холмса! Еще чего!
Портье дома, в котором жил Лейтс, сделал большие глаза, увидев, как миссис Рандерман помогала старому сгорбленному мужчине выйти из такси. Этот странный старик был одет в костюм из конфекциона, натянутый на большой живот, в белом парике, с большими усами, а глаза были спрятаны за огромными очками в белой целлулоидной оправе.
Лейтс, все еще хромая, прошел в свою квартиру. Едва лишь он переступил порог, как сорвал парик, вынул из брюк подушку и сунул ее слуге. Тот отнес подушку на место, потом достал из холодильника немного льда и приготовил напитки. Когда он заметил на лице Лейтса злость, его глазки засветились радостью.
Лейтс поднял голову.
— Дай самые большие бокалы, Скаттл!
— Пожалуйста. Разве у вас что-нибудь не вышло?
— Да. Мои предположения были совершенно ложными, Скаттл! Я был убежден, что Бетчер подменил банкноты, вручая их Алькотту.
— И вы изменили свое мнение?
— Совершенно, Скаттл. Я поставил Бетчеру капкан. Если бы он был недобросовестным, то дал бы мне на лапу за чек миссис Рандерман. А он не хотел об этом даже слышать. Это добросовестный человек. Глупый, самонадеянный, упрямый, страдающий манией величия, но добросовестный… холера бы его взяла.
— Да, без сомнения. Но нет ли другого решения?
— Мы поговорим еще об этом, Скаттл, — в его голосе слышалось что-то злое. — Приготовь нам виски. — Он вынул бумажник и подал миссис Рандерман пачку пятидесятидолларовых банкнотов. — Прошу, это для вас. Тысяча долларов в банкнотах по пятьдесят.
Актриса отступила на шаг.
— В самом деле, мистер Лейтс, я не знаю, должна ли я их принять. Это, правда, слишком много и…
— Совсем нет, — ответил он и, склонившись к миссис Рандерман, положил ей деньги на колени. — Это ничего для меня не составляет. Меня злит только то, что я так глупо ошибся. Выпьем за ваше здоровье. Вы станете теперь свободны, а Бивер избавит меня от этого ужасного костюма!
Как только Лейтс остался наедине со слугой, он снова вынул бумажник.
— Я тебе должен пятьдесят долларов, Бивер.
— Ох, нет, прошу вас, — ответил агент с добродетельной миной на лице, — мы держали пари лишь затем, чтобы обмануть сержанта Акли. Прошу дать мне только те двадцать пять долларов, которые причитаются ему…