Суть его заключалась в том, что на сей раз поселенцы расширяли свои владения на север, то есть зарились на земли восточного Палатия. Непонятно, чего именно желал Симмер, но, похоже, он намеревался вытянуть свои владения этаким тоненьким языком вплоть до самого Серого моря. Быть может, это было как-то связано с нынешней Чёрной Герцогиней, хотя маститые маги мало верили в такой вариант, ведь теперешняя башня была лишь бледной тенью той, что разворошила мир сорок лет тому назад.
Так или иначе, но палатийцы вполне законно возмутились подобным самоуправством, но, по своей извечной традиции, решили разгрести жар чужими руками и обратились к Латиону. Однако там не менее резонно заметили, что, коль уж королевство ничего не сделало, чтобы очистить от сектантов собственные территории, ему тем более нет никакой нужды в том, чтобы защищать от них соседей.
Неизвестно, были ли у короля Латиона какие-то потайные мысли на сей счёт, но палатийцы заподозрили именно это, решив, что коварный южный сосед надеется под шумок умыкнуть часть их законных владений. Наиболее неразумные и вовсе обвинили латионцев в сговоре с озеропоклонниками и заявили, что всё это было не более и не менее, чем заранее разыгранным планом.
Гордые латионцы сочли ниже своего достоинства оправдываться и объясняться, и так, практически на пустом месте, вырос весьма крупный международный скандал. Будь сейчас другие времена, например, когда первым министром Латиона был грозный маг Каладиус, всё это непременно закончилось бы большой войной, тем более разрушительной и бессмысленной, что она бередила незажившие ещё раны, нанесённые Гурром.
Но, по счастью, времена были другими. Латион и Палатий уже столетиями жили в более или менее прочном мире и согласии, и даже при нынешнем обострении обе стороны не прекращали думать об упущенных из-за склоки выгодах и дальнейших перспективах. Так что всё вылилось в перекрытие границ (в достаточной степени формальное), взаимных обвинениях и временных (в чём не приходилось сомневаться) торговых ограничениях.
Именно поэтому будь на месте Кола простой обыватель Латиона, ему вряд ли удалось бы беспрепятственно добраться до Шинтана – с большой долей вероятности его развернули бы на границе палатийские военные, досматривающие теперь все суда, курсирующие по Труону, на предмет контрабанды. Ну а будь на месте Кола торговец, пожалуй, он сумел бы продолжить свой путь, лишившись, правда, части своего товара в качестве своеобразной таможенной пошлины.
Однако же Кол был мастером Теней шестого круга (во что ему до сих пор ещё не верилось до конца), а потому для него не было преград. И ему даже не требовалось демонстрировать перстень, вручённый Командором – хватало и бумаг, которые были переданы ему в канцелярии Гильдии. Разумеется, столь же предупредительны таможенники были и к сопровождавшему его Крохе. Что же касается Плинна Дорлина, то он в силу известных причин мог без труда пересекать любые кордоны.
Погода не слишком-то располагала к путешествиям – в последнее время землю поливали осенние дожди, и с каждым днём становилось ощутимо холоднее. Возможно, это сказывалось так приближение северных морей. Кол с некоторой тоской подумал о возможной зимовке среди продуваемых всеми ветрами скал на этих чёртовых островах. Единственное, что теплилось ещё в нём на этом пронизывающем ветре, так это надежда на то, что служба у чёрной карги окажется недолгой.
Поскольку вокруг Кола почти всегда вертелись какие-то люди, не говоря о здоровяке Крохе, призрак отца редко беспокоил его, так что весь путь по Труону мастер провёл в тяжёлых раздумьях, просиживая дни в маленькой словно гроб каюте. Здесь, по крайней мере, не дул этот пронизывающий до костей ветер, хотя из источников тепла была лишь масляная лампа, так что приходилось поглубже кутаться в меховой плащ.
Прибыв в посеревший от осенних дождей Шинтан, Кол, который собирался задержаться там ровно настолько, сколько времени требовалось разрешение всех его дел, всё же велел снять пару номеров в одной из портовых гостиниц и четыре дня отлёживался под пуховыми одеялами неподалёку от пышущего жаром камина, словно пытался запастись этим теплом впрок.
Впрочем, долго разлёживаться было нельзя. Несмотря на то, что Командор не ставил каких-то чётких сроков, Кол знал, как должен вести себя мастер Гильдии Теней. Поэтому на пятый день, тяжко вздохнув, он выбрался из гостиницы в промозглую сырость утреннего Шинтана и, погрузившись на то же судёнышко, что принесло его сюда из Латиона, двинулся дальше.