Ближе к концу месяца мне приснился странный сон.
Мне позвонил Артур и попросил о разговоре наедине. Я пригласила его домой, но комната и мебель в ней были необычно светлые. Сквозь белую тюль я смотрела в окно, там шел монотонный мелкий дождик. Такой обычно затягивает на весь день.
Артур попросил меня сесть напротив. Я раньше не видела его настолько собранным.
–Что-то случилось? – я начала переживать.
– Да. Я хочу попросить у тебя прощения.
– За что?
– Я должен тебя оставить.
– Ты уже уезжаешь работать?
– Нет. Я тебя оставляю навсегда.
Я не понимала, что могло произойти, чтобы он принял такое решение. Обида подступила к горлу и хлынули слёзы.
– Не плачь и прости меня. Помни, я тебя всегда буду любить.
– Если ты меня любишь, почему бросаешь?
– Я не бросаю тебя. У меня нет выбора. Прости.
Проснулась в слезах на мокрой подушке. Дурацкий сон. Сон -редкость для меня, и я их ненавижу. Не успев отойти, я схватила телефон и написала смс, сразу пришёл ответ: «Доброе утро, конфетка) Люблю тебя!»
«Фууух… Выбрось это из головы. Выбрось из головы! Всё нормально».
6. Апрель
– Привет. Как дела?
– Все хорошо. А у тебя?
– Тоже хорошо.
– Сегодня было очень много работы, хочу в ванну и спать. Позвоню завтра, хорошо?
– Хорошо.
– Не обижаешься?
– Нет, – меня каждый раз теплотой в сердце отзывалась его забота о моих чувствах, состоянии и настроении, – Спокойной ночи. Я тебя люблю!
– И я тебя, – он улыбался, – сладких снов.
Закончился первый урок из шести, из всех кабинетов стали выходить школьники. Коридор заметно оживился.
«Странно, что он не позвонил. Наверно, спит еще». Мимо проходили парни из параллельного класса:
– Ты знаешь, что Артур разбился? Ну, который на Ауди ездит!
– Нет, – с комом в горле ответила я. – Он жив?
– Не знаю, – парни пошли на следующий урок.
Этот парень был хорошим другом Артура. Я не стала звонить, поняв, что сейчас буду лишней, а мой звонок неуместным, поэтому написала смс «Привет. Я слышала, что Артур попал в аварию. Прошу тебя, будь осторожен и позвони, как только будет возможность».
До конца урока я не слышала, что говорят учителя, ёрзала на стуле и проверяла телефон.
Кончилось еще пару уроков, в коридоре я нашла Аню.
– У меня денег на телефоне нет, дай позвонить.
Аня протянула мне свою Нокию. Я набрала номер Артура. Ответила женщина.
– Добрый день. Артура могу услышать?
– Артур умер.
Гудки… Такие громкие гудки… Артур не перезвонил мне 4 апреля.
Ватные ноги. Я локтем нащупала стену позади себя и спиной прильнула к ней, стараясь не уронить чужой телефон. Наверно, я очень изменилась в лице, потому что Аня спросила:
– Что?
– Он умер, – я выкрикнула это каким-то нечеловеческим голосом, я стояла в коридоре школы, Аня обнимала меня, мимо шли ученики и косились в нашу строну.
Через пару минут на шум подошла завуч.
– Что происходит?
– У нее парень погиб, – ответила подруга.
Она перевела на меня взгляд.
– Успокаивайся! Может он к девке какой ехал, да разбился! А ты тот сопли развела!
Мне потребовались колоссальные усилия, чтобы не вцепиться этой твари в лицо, не выдавить глаза и не вырвать язык. Я ненавидела ее! Мне было мерзко дышать с ней одним воздухом! И это чувство не отпустило и годами позже.
Мы с Аней вышли из школы и сели недалеко на плитах возле магазина. Я смотрела в пол и переваривала события последних тридцати минут. Спустя какое-то время, я увидела Виталика с другом, идущих в нашу сторону. Я бросилась в его объятия и рыдала уже не сдерживаясь.
Он рассказал мне, что вчера решил остаться ночевать у друга. Его мама работала в ночную смену. В доме был Артур, его крестная, старший брат с женой и ребенком. Все спали, Артур зашел в ванну, закрыл дверь, ему стало нехорошо, и он потерял сознание. В ванной стояла колонка, которая оказалась неисправной.
Для Артура и его крестной утро не наступило.
7. Прострация
Я не смогла сразу пойти домой. Я не знала, что сказать и как сказать. Знала, что мама будет переживать и успокаивать меня. Так не хотелось сейчас, чтобы кто-то трогал эту пульсирующую рану.
Мы пошла домой к подруге. Сидели на кухне. Пришла Инна. Они что-то мне говорили, я не помню и, наверно, не слышала. По времени закончился шестой урок, было понятно, что скоро меня будут искать. Надо идти домой.
Мама попросила меня прилечь на диван, дала успокоительное, села рядом и гадила меня по голове. Слезы просто текли сами собой. Мне не хотелось говорить. Не хотелось есть. Не хотелось жить.