«Ага, значит, все-таки я оказался прав. Африканский ухажер был использован для прикрытия».
— А зачем его ждать? Он что, член нашей семьи? — остановившись у двери, полуобернулся к Елене Константин.
— Он мой жених! — громко ответила она и с вызовом посмотрела на брата.
— Что ж вы все втихомолку? — с язвительной ласковостью поинтересовался он.
— Что все?! — с раздражением воскликнула Елена.
— Ну да все! — точно на что-то намекая, бросил он и залился резким отрывистым смехом. — Наконец-то Гурьев наложит лапу на деньги Уманцевых. Молодец! Правильно решила: отдать свое в чужую семейку.
Елена вскочила со стула.
— Не собираюсь я ничего отдавать! — выкрикнула она с такой силой, что вены вздулись у нее на шее.
— Тогда тебе век в невестах Гурьева куковать. Он, пока брачный контракт с пунктами и подпунктами не составит, не женится.
Елена только сжала кулаки, потому что не смогла найти веского аргумента против слов брата.
— Хватит! Хватит! — вошла в столовую Марина в черном свитере под горло и с волосами, собранными на затылке узлом. Она выглядела утомленной. Нижние веки отливали синевой. Лицо, несмотря на макияж, было бледным. — Надо ехать, — сказала, нервно потирая ладони.
На пороге столовой появился Марк Гурьев.
— Здравствуйте, — сказал он. — Я не опоздал? — обратился к Елене.
Она растеряно улыбнулась, хотела ответить, но Константин опередил:
— В самый раз поспел делить чужое.
Марк вспыхнул. Елена повысила голос до визга:
— Я тебе повторяю, Марк мой жених!
— Тише, — пыталась успокоить их Марина. — Тише. Давайте соблюдать приличия из уважения к памяти Романа.
— Кому-то из нас удастся это и после прочтения завещания, а кому-то… вряд ли, — небрежно заметил Константин.
Марина села в машину Константина, Елена в машину Марка. Приехали. Чинно вошли в контору. Адвокат приветствовал их и сразу предложил приступить к делу. Никто не был против.
Все, кроме Марка, вошли в кабинет и сели за стол. Адвокат вскрыл конверт с завещанием и стал читать, впрочем читать особенно было нечего. Воля покойного была изложена в одном предложении: «Все мое движимое и недвижимое имущество завещаю моей супруге Марине Петровне Уманцевой».
Константин с Еленой открыли от изумления рты: «А?!..» Несколько секунд они сидели не шелохнувшись, потом медленно повернули головы и посмотрели друг на друга. Марина тоже хлопала ресницами, будучи не в состоянии сразу осознать значимость услышанного.
Оглядев их, адвокат предложил:
— Я прочту еще раз, — и прочел.
Константин встал и подошел к нему:
— Но там же должно быть еще хоть что-то?!
— Да! — подхватила Елена.
Адвокат развел руками и показал лист завещания.
— Ни то что лишнего слова, даже лишней точки нет, — ответил он.
— Но ведь это?.. — казалось, что сейчас молодого, двадцатичетырехлетнего парня хватит удар.
Адвокат вызвал своего помощника и попросил того принести воды. А сам взял Константина за плечи и усадил на стул.
— Вот, выпейте воды и успокойтесь.
— Но ведь это?.. — повторял Константин засевший в его голове вопрос.
— Это воля покойного, — пояснил адвокат.
— Я буду ее оспаривать! — яростно заявила Елена.
— Ваше право, — согласился адвокат. — Но лучше возникшие недоразумения разрешите мирным путем, — осмелился посоветовать он Елене, лопающейся от злобы и ненависти к отцу, к его хитрющей жене, которая и завещание уговорила написать на себя и алмаз с любовником украла.
Первой из кабинета вышла Марина, от растерянности не знавшая куда девать глаза. Марк тотчас вскочил со стула. Ему показалось очень хорошим знаком смятение вдовы. Вторым вышел Константин. Его застывший профиль так и просился быть выбитым на медали. И это показалось Марку хорошим знаком. Он шумно сглотнул слюну и пошел навстречу наследнице.
Елена не увидела Марка. Она вообще ничего не видела. Чернота застлала ей глаза. Она сморгнула, но черная завеса не отошла. Она замотала головой и судорожно повела вокруг себя руками.
Марк ухватил ее за трепещущую руку.
— Лена, что? Что с тобой?
— Не вижу, — испуганно проговорила она. — Ничего не вижу! — вдруг вскрикнула с ужасом.
Гурьев усадил ее в кресло. В приемную вышел адвокат.
— Что случилось? — обратился он к Марку.
— Она говорит, что ничего не видит, — пожал тот плечами.
Адвокат вздохнул и попросил своего помощника принести флакон нашатырного спирта.
— Вот, — протянул он Гурьеву флакон и кусок ваты, — потрите ей виски. — И все пройдет.
— А?.. — хотел было узнать он содержание завещания, но адвокат, выставив перед собой ладони, не стал с ним разговаривать и удалился в кабинет.
Черная пелена потихоньку стала исчезать, замерцали пятна света. Разглядев Марка, Елена вяло усмехнулась:
— А, это ты!..
Он помог ей подняться и выйти на улицу.
— Леночка, что? — теряя терпение, спросил он.
— Мне плохо, Марк, очень плохо… Голова…
Но он не слушал, он спрашивал:
— Лена, что? Что?..
— …Все кружится. Мне страшно. Я сейчас упаду!..
До Марка стало доходить.
— Кому он все завещал? — спросил сухо, но все еще поддерживая Елену под руку.
Она хотела сказать, но имя не шло с губ.
— Ему, Константину? — допрашивал Гурьев.
Елена отрицательно мотнула головой.
— Маринке?
Елена кивнула.
— Б… б… — слова тоже не шли с губ Марка. Он окаменел. Немного придя в чувства, выругался и бросился к машине.
Елена смотрела ему вслед, беспомощно призывая его руками.
— Марик… — прохрипела она. — Мне плохо… Я падаю…
Кто-то помог ей прислониться к стене дома. Кто-то засунул в рот валидол. Кто-то довел до скамейки, спросив: «Может, «скорую»?!
— Пройдет, — прошептала Елена. — Ничего не надо…
— Ну папик и выкинул финт! — после длительного молчания, уже подъезжая к дому, — проговорил Константин. — Не ожидала или знала? — посмотрел он на сидящую рядом Марину.
— Все равно не поверишь, — нехотя ответила она.
— Тебе поверю.
— Не ожидала. Надеялась на приличную сумму, не более.
— Что же это он так, а? Любил тебя, выходит?
— Выходит.
— А ты его?
— Слушай, отвяжись! Сам-то не лучше. Я-то что, жена. А ты сын!
— Ладно, ладно, — похлопал он Марину по руке. — Могло бы быть гораздо хуже, стукни ему в голову оставить все Ленке. — Константин залился смехом: — Нет, ты представь себе физиономию Гурьева, когда, наконец-то, как он думал, ему удалось ухватить кусок с чужого стола, а тут бац!..
Марина тоже не удержалась от смеха.
— Признаться, мне этот Гурьев совсем не нравится. Чего Ленка в нем нашла?
— А он в ней?
Марина пожала плечами.
— Вот что мы нашли друг в друге, — помогая ей выйти из машины, продолжал Константин, — это понятно.
— Ты куда? — спросил он, увидев, что Марина, сбросив плащ в прихожей, стала подниматься по лестнице.
— К себе. Я очень устала.
— И я устал. Но нам надо все окончательно решить, — серьезным тоном заметил он.
— Решим, решим, — отвечала, лишь бы поскорее отделаться от него, Марина, поднимаясь по лестнице.
Он нагнал ее.
— Что это значит, решим?
— Ну я… — Марина затруднилась с ответом, — я… я выделю… поделюсь с вами.
— С кем это нами? — следуя за ней, изумленно спрашивал Константин.
— С тобой и Еленой, — входя в полукруглую диванную с окнами во всю стену, ответила Марина.
Константин вперил в нее взгляд, будто хотел просверлить в ней отверстие.
— У Ленки два бутика, с нее станется. А со мной делиться не за чем. Ты выйдешь за меня замуж.
— Опять ты за свое, — опускаясь на диван и снимая с шеи прозрачный платок, недовольно заметила Марина. — Ну подумай, как это мы с тобой вдруг поженимся. Мачеха вышла замуж за пасынка! Да нас со свету сживут намеками да статейками в газетах. А в МУРе сразу решат, что мы с тобой убили Романа.