– Внезапно, словно гром среди ясного неба. Она всегда была таким здоровым ребенком! Я сама проследила, чтобы ей сделали все положенные прививки и… – тут она резко умолкла, словно вспомнила что-то. Полезла в сумочку, достала телефон. – Почему здесь нам не оказывают никакой помощи? Муж в Нью-Йорке, у него деловая поездка, и я не могу…
– А вы в какой части города живете? – спросил ее Дэвид.
– Что?
– Где вы живете?
– На Клинтон-стрит. Неподалеку от школы.
Дэвид прекрасно знал, где это находится. Сын его подружки Саманты Уортингтон Карл ходил в ту же школу.
– Надеюсь, что доктор к вам скоро подойдет, – сказал он и прошел чуть дальше по коридору к креслу, где, согнувшись и уперев локти в колени, сидел какой-то мужчина.
– Сэр? – окликнул его Дэвид.
Мужчина медленно поднял голову. Глаза словно остекленели, он никак не мог сфокусировать взгляд.
– Что?
– Как ваше имя? – спросил Дэвид. Этот человек показался ему знакомым.
– Фишер, – ответил тот, хватая ртом воздух. – Уолден Фишер.
Работая в «Бостон глоуб», Дэвид был хорошо знаком с делом об убийстве Оливии Фишер, хотя сам им не занимался. В газете были размещены снимки, в том числе и родителей убитой женщины, так что, скорее всего, перед ним отец Оливии. Однако он не собирался говорить об этом ему.
– Вы должны дать мне какое-то лекарство, – произнес Фишер. – Мне кажется… похоже, я сейчас потеряю сознание.
– Простите, но я не врач.
– Горло болит… меня вырвало… сердце бьется со скоростью сто миль в минуту.
– Когда все это началось?
– Утром… сразу после завтрака. Чувствовал себя нормально. А потом выпил кофе и почувствовал: что-то не то… Желудок начало выворачивать наизнанку. – Он искоса и с отчаянием взглянул на Дэвида. – Ну, почему вы не врач?
– Просто не врач, и все тут, – ответил Дэвид и тут же задал Фишеру тот же вопрос, который задавал матери Кэтти: – А где вы живете?
Фишер пробормотал адрес. Совсем не тот район, где проживали Кэтти с матерью.
– А вы кого-нибудь из этих людей знаете? – спросил Дэвид, указывая на ожидающих приема больных. Возможно, подумал он, все они отравились в одном и том же ресторане фастфуда накануне вечером. Эдакий массовый случай отравления некачественной едой.
Тут кто-то рухнул на пол. Взвизгнула женщина.
– А я что, должен? – спросил Фишер. – Разве у меня сегодня день рождения?
Дэвид не был эпидемиологом, но это не помешало ему задаться вопросом: почему у людей из разных районов вдруг появились одинаковые симптомы, причем примерно в одно и то же время? Может, с воздухом что-то не так?..
Выпил кофе… потом почувствовал себя плохо.
Плохой кофе? Неужели все эти люди в городе утром пили некачественный кофе? Дэвид оглянулся, взглянул на больную девочку.
Слишком мала, чтобы пить по утрам кофе. Но…
Дэвид подошел к маме больной девочки, которая не оставляла попыток дозвониться и вызвать врача по телефону.
– А что ваша дочурка ела сегодня на завтрак?
Женщина, сжимающая руку дочери, подняла на него заплаканные глаза.
– Что?
– Что ела на завтрак Кэтти?
– Ничего. Она никогда не завтракает. Пытаюсь впихнуть в нее хоть что-нибудь, но она отказывается.
– И ничего не пьет?
Женщина отвела глаза.
– Ну почему же? Апельсиновый сок.
Дэвид не спросил Фишера, пил ли тот помимо кофе апельсиновый сок. Может, в магазины города поступила большая партия зараженного чем-то сока? Вроде бы несколько лет тому назад уже произошла одна скандальная история с подделкой лекарств от головной боли. Впрочем, вряд ли тут просматривается аналогия с нынешней историей. Вряд ли все пострадавшие пили утром этот апельсиновый сок.
Но Дэвид все же спросил:
– А какой марки сок?
– Не помню… Он замороженный.
– Замороженный?
– Ну да, концентрат. И утром я разбавила его водой и перемешала.
Вода. Вода, с помощью которой готовят из концентрата апельсиновый сок. Вода нужна и для приготовления кофе.
Дэвид стал искать глазами больничное начальство. Множество врачей и медсестер суетились вокруг больных, и было трудно определить, кто тут главный. Может, его здесь вообще и не было.
Агнесс могла бы быть.
Дэвид вспомнил свою тетушку Агнесс Пикенс, которая заведовала этой больницей вплоть до того момента, пока несколько недель назад не решила покончить с собой, прыгнув со скалы в водопад Промис.
Словом, Агнесс, сколь ни прискорбно это осознавать, оказалась не слишком правильным человеком. Однако только теперь Дэвид понял, как катастрофически ее здесь не хватает.
Кто-то бесцеремонно отодвинул Дэвида в сторону. Мужчина лет под тридцать в бледно-зеленом хирургическом комбинезоне и шапочке, со стетоскопом вокруг шеи. Нижняя часть лица прикрыта хирургической маской, призванной защитить от микробов, носящихся в воздухе.