| Near one o'clock in the morning, I was seized with dreadful fatigue. My limbs stiffened under the strain of violent cramp. Conseil was obliged to keep me up, and our preservation devolved on him alone. I heard the poor boy pant; his breathing became short and hurried. I found that he could not keep up much longer. | Около часу ночи меня внезапно охватила крайняя усталость. Руки и ноги сводило судорогой. Консель должен был поддерживать меня, и забота о нашем спасении пала на его долю. Вскоре я услыхал его прерывистое и тяжелое дыхание. Консель задыхался, и я понял, что долго он не выдержит. |
| Just then the moon appeared through the fringes of a thick cloud that the wind was driving to the east. The surface of the sea glittered with its rays. This kindly light reanimated us. My head got better again. I looked at all points of the horizon. I saw the frigate! She was five miles from us, and looked like a dark mass, hardly discernible. But no boats! | В эту минуту луна выглянула из-за черной тучи, которую ветер гнал на юг. Поверхность океана заискрилась при лунном свете. Благодетельное сияние луны придало нам сил. Я поднял голову. Окинул взглядом горизонт. Вдали, на расстоянии пяти миль от нас, едва вырисовывался темный силуэт фрегата. Но ни одной шлюпки в виду! |
| I would have cried out. But what good would it have been at such a distance! My swollen lips could utter no sounds. Conseil could articulate some words, and I heard him repeat at intervals, "Help! help!" | Я хотел крикнуть. Но разве услышат мой голос на таком расстоянии! К тому же я не мог разомкнуть распухших губ. Консель собрался с силами и крикнул: - На помощь! На помощь! |
| Our movements were suspended for an instant; we listened. It might be only a singing in the ear, but it seemed to me as if a cry answered the cry from Conseil. | Остановившись на секунду, мы прислушались. Что это? Шум в ушах от прилива крови к голове? Или мне почудилось, что на крик Конселя ответили криком? |
| "Did you hear?" I murmured. | - Ты слышал? - прошептал я. |
| "Yes! Yes!" | - Слышал! |
| And Conseil gave one more despairing cry. | И Консель опять отчаянно закричал. |
| This time there was no mistake! A human voice responded to ours! Was it the voice of another unfortunate creature, abandoned in the middle of the ocean, some other victim of the shock sustained by the vessel? Or rather was it a boat from the frigate, that was hailing us in the darkness? | Ошибиться было нельзя! Человеческий голос ответил на вопль Конселя! Был ли это голос такого же несчастного, как и мы, выброшенного в океанские пучины, такой же жертвы катастрофы, постигшей корабль? А не подают ли нам сигналы с шлюпки, невидимой в мраке ночи? |
| Conseil made a last effort, and, leaning on my shoulder, while I struck out in a desperate effort, he raised himself half out of the water, then fell back exhausted. | Консель, собрав последние силы и опершись на мое плечо, сведенное судорогой, высунулся наполовину из воды, но тут же упал обессиленный. |
| "What did you see?" | - Что ты видел? |
| "I saw--" murmured he; "I saw-but do not talk-reserve all your strength!" | - Я видел, - прошептал он, - я видел... помолчим лучше... побережем наши силы! |
| What had he seen? Then, I know not why, the thought of the monster came into my head for the first time! But that voice! The time is past for Jonahs to take refuge in whales' bellies! However, Conseil was towing me again. He raised his head sometimes, looked before us, and uttered a cry of recognition, which was responded to by a voice that came nearer and nearer. I scarcely heard it. My strength was exhausted; my fingers stiffened; my hand afforded me support no longer; my mouth, convulsively opening, filled with salt water. Cold crept over me. I raised my head for the last time, then I sank. | Что же он увидел? И вдруг мысль о морском чудовище впервые пришла мне в голову. Не увидел ли он морское чудовище?.. Ну, а человеческий голос? Прошли те времена, когда Ионы укрывались в чреве китов! Консель из последних усилий подталкивал меня перед собою. Порой он приподнимал голову и, глядя вдаль, кричал. На его крик отвечал голос, который становился все слышнее, словно бы приближаясь к нам. Но слух отказывался мне служить. Силы мои иссякали, пальцы немели, плечо становилось ненадежной опорой, я не мог закрыть рта, сведенного в судорожной спазме. Я захлебывался соленой водой. Холод пронизывал меня до самых костей. Я в последний раз поднял голову и пошел ко дну... |
| At this moment a hard body struck me. I clung to it: then I felt that I was being drawn up, that I was brought to the surface of the water, that my chest collapsed-I fainted. | И тут я натолкнулся на какое-то твердое тело. Я задержался на нем. Почувствовал, что меня выносит на поверхность воды, что дышать становится легче... я потерял сознание... |
| It is certain that I soon came to, thanks to the vigorous rubbings that I received. I half opened my eyes. | По-видимому, я скоро пришел в себя благодаря энергичному растиранию всего тела. Открыл глаза... |
| "Conseil!" I murmured. | - Консель! - прошептал я. |
| "Does master call me?" asked Conseil. | - Сударь изволил звать меня? - отозвался Консель.
|