| The letter N was no doubt the initial of the name of the enigmatical person who commanded at the bottom of the seas. | Подвижный в подвижной среде! Девиз, удивительно подходивший к этому подводному судну при условии, что предлог in в переводе читать как в, а не на. Буква "N" была, очевидно, инициалом таинственной личности, господствовавшей в глубинах морей! |
| Ned and Conseil did not reflect much. They devoured the food, and I did likewise. I was, besides, reassured as to our fate; and it seemed evident that our hosts would not let us die of want. | Нед и Консель не вдавались в подобные размышления. Они набросились на еду, и я поспешил последовать их примеру. Теперь я был спокоен за нашу участь, и мне казалось очевидным, что наши хозяева не дадут нам умереть от истощения. |
| However, everything has an end, everything passes away, even the hunger of people who have not eaten for fifteen hours. Our appetites satisfied, we felt overcome with sleep. | Однако все на свете кончается, все проходит, даже голод людей, не евших целых пятнадцать часов! Насытившись, мы почувствовали, что нас неодолимо клонит ко сну. Реакция вполне естественная после борьбы со смертью в ту ночь, которой, казалось, конца не будет. |
| "Faith! I shall sleep well," said Conseil. | - Ей-ей, я охотно соснул бы, - сказал Консель. |
| "So shall I," replied Ned Land. | - А я уже сплю, - ответил Нед Ленд. |
| My two companions stretched themselves on the cabin carpet, and were soon sound asleep. For my own part, too many thoughts crowded my brain, too many insoluble questions pressed upon me, too many fancies kept my eyes half open. Where were we? What strange power carried us on? I felt-or rather fancied I felt-the machine sinking down to the lowest beds of the sea. Dreadful nightmares beset me; I saw in these mysterious asylums a world of unknown animals, amongst which this submarine boat seemed to be of the same kind, living, moving, and formidable as they. Then my brain grew calmer, my imagination wandered into vague unconsciousness, and I soon fell into a deep sleep. | И оба мои спутника растянулись на циновках, разостланных на полу кабины, и мгновенно заснули. Но для меня не так просто было отдаться властной потребности сна. Тысячи мыслей волновали мозг, тысячи неразрешенных вопросов вставали передо мною, тысячи образов не давали мне сомкнуть веки! Где мы? Какая неуемная сила увлекала нас? Я чувствовал, -вернее, мне казалось, что чувствую, - как судно погружается в самые глубинные слои моря. Меня мучили кошмары. Из таинственных морских пучин возникали целые сонмища неведомых животных, казалось, однородных с этим подводным кораблем, столь же жизнедеятельным, подвижным, грозным, как они!.. Понемногу мозговое возбуждение улеглось, видения растаяли в дымке дремоты, и я забылся вскоре тяжелым сном. |
| CHAPTER IX NED LAND'S TEMPERS | 9. НЕД ЛЕНД В ЯРОСТИ |
| How long we slept I do not know; but our sleep must have lasted long, for it rested us completely from our fatigues. I woke first. My companions had not moved, and were still stretched in their corner. | Не знаю, долго ли мы спали; вероятно, долго, потому что я чувствовал себя вполне отдохнувшим. Проснулся я раньше всех. Мои спутники мирно почивали, растянувшись в углу. |
| Hardly roused from my somewhat hard couch, I felt my brain freed, my mind clear. I then began an attentive examination of our cell. Nothing was changed inside. The prison was still a prison-the prisoners, prisoners. However, the steward, during our sleep, had cleared the table. I breathed with difficulty. The heavy air seemed to oppress my lungs. Although the cell was large, we had evidently consumed a great part of the oxygen that it contained. Indeed, each man consumes, in one hour, the oxygen contained in more than 176 pints of air, and this air, charged (as then) with a nearly equal quantity of carbonic acid, becomes unbreathable. | Голова у меня была свежая, мысли ясные. Поднявшись со своего изрядно жесткого ложа, я снова стал внимательно исследовать наш каземат. Никаких превращений тут не произошло. Темница оставалась темницей, а пленники пленниками! Только убраны были приборы со стола. Ничто не предвещало скорого изменения нашей участи; и в тревоге я спрашивал себя: неужели обречены мы, невесть какое время, жить в этой клетке? Невеселая будущность рисовалась еще в более мрачных красках, потому что мне стало не хватать воздуха. Я почувствовал какое-то стеснение в груди, хотя вчерашние кошмары больше не повторялись. Дыхание становилось все затрудненнее. От духоты я буквально задыхался. Хотя наша камера была достаточно просторна, мы, видимо, поглотили большую часть кислорода, содержащегося в воздухе. Известно, что человек расходует в час такое количество, кислорода, какое содержится в ста литрах воздуха. Поэтому воздух, насыщенный почти таким же количеством выдыхаемой углекислоты, становится негодным для дыхания.
|