Канадец — ведь это тот же француз, и я должен признаться, что Нед Ленд, несмотря на свой необщительный нрав, почувствовал ко мне некоторое расположение. Его, вероятно, привлекала французская национальность. Ему предоставлялся случай поговорить, а мне послушать старый французский язык, которым писал Рабле и который до сих пор еще сохранился в некоторых канадских провинциях. Семья Неда жила в Квебеке, в его роду было много отважных рыбаков еще в те времена, когда этот город принадлежал Франции.
Мало-помалу Нед разговорился, и я с наслаждением слушал рассказы о его приключениях в полярных морях. Он говорил о рыбной ловле и о поединках с китами просто и безыскусно. Подчас мне казалось, что я слушаю какого-то канадского Гомера, воспевающего Илиаду северных стран.
Я описываю этого человека таким, каким знаю его теперь. Мы стали с ним друзьями и связаны той неразрывной дружбой, которая зарождается и крепнет в страшных и тяжелых жизненных испытаниях. Молодчина Нед! Я, пожалуй, не прочь прожить еще сто лет, чтобы только вспоминать о тебе подольше.
Что же думал Нед Ленд о морском чудовище? Он, надо признаться, не очень-то верил в единорога и не разделял общего убеждения. Он даже избегал говорить на эту тему, что я заметил в первый же раз, когда попробовал узнать его мысли на этот счет.
Великолепным вечером 30 июня, через три недели после нашего отплытия из Нью-Йорка, фрегат находился в тридцати милях под ветром от патагонских берегов. Мы миновали тропик Козерога, и менее чем в семистах милях к югу перед нами открывался Магелланов пролив. Через неделю «Авраам Линкольн» должен был вступить в воды Тихого океана.
Мы с Недом Лендом сидели на юте, толковали о том о сем и поглядывали на это таинственное море, чьи глубины до сих пор были недоступны взору человека. Я завел речь про гигантского единорога и стал рассуждать о различных шансах нашей экспедиции. Я говорил довольно долго, потом заметил, что Нед молчит, и спросил его без всяких уверток:
— Как же это, Нед, неужто вы не верите, что чудовище существует? Почему вы не верите? Или у вас имеются какие-то особые уважительные причины?
Гарпунер сначала поглядел на меня с минуту молча, по привычке хлопнул себя по лбу, закрыл глаза, как бы что-то обдумывая, и наконец ответил:
— А может статься, и есть причины, господин Аронакс.
— Однако, Нед, вы ведь китобой по профессии и не раз имели дело с огромными морскими млекопитающими, — значит, вам легче, чем кому-то другому, представить себе какое-нибудь чудовищное китообразное — и легче поверить в него!
— Ну в этом вы ошибаетесь, господин профессор, — отвечал Нед. — Если темные люди верят в необыкновенные кометы да в допотопных чудовищ, что будто бы сидят в земных недрах, так это им простительно, на то они и темные люди, но ведь астрономы и геологи смеются над этими баснями. Китоловы тоже кое-что смыслят. Я на своем веку гонялся не за одним морским животным, не мало их загарпунил, случалось и убивать их в изрядном количестве, только отроду я не видывал таких хвостатых и клыкастых, чтобы они пробивали железную обшивку парохода!
— Однако, Нед, рассказывают же, что бивень нарвала пробивает насквозь суда!
— Деревянные суда, может быть, — отвечал канадец. — Да и то я этого никогда не видел собственными глазами. И пока не увижу, буду стоять на том, что такие зубастые чудовища водятся не в морях, а в сказках.
— Послушайте, Нед…
— Чего мне слушать, господин профессор? Мне совсем нечего слушать. Вы меня лучше и не уверяйте, не трудитесь. Уж лучше вы выберите что-нибудь другое, только не нарвала… Ну хоть спрута — спрут все-таки…
— Как можно спрута, Нед! Ведь спрут — мягкотелый слизняк! Будь в этом беспозвоночном хоть пятьсот футов длины, он ничуть не сможет повредить такие суда, как «Шотландия» или «Авраам Линкольн». Вот это уж чистые сказки! Осьминогами и подобными им чудовищами хорошо пугать только детей или женщин!
— Значит, господин натуралист, вы верите, что в море сидит этакий страшенный китище? — спросил Нед Ленд не без некоторой иронии.
— Да, Нед, верю! Я основываюсь на фактах, на логическом их сопоставлении. Я верю, что существует необычайно сильное млекопитающее, которое так же принадлежит к отряду китообразных, как кашалоты, киты, дельфины, и которое снабжено крепчайшим роговым бивнем — таким бивнем…