Ну а пока мне предстояло отправиться на поиски нарвала в северные воды Тихого океана – то есть в противоположную сторону от родной Франции.
– Консель! – нетерпеливо крикнул я.
Консель был моим слугой. Молодой фламандец сопровождал меня во всех путешествиях. Я любил его, и он платил мне взаимностью. Флегматичный по природе, честный из принципа, усердный по привычке, ничему не удивляющийся, сноровистый, всегда готовый услужить, он, вопреки своему имени[16], никогда не давал советов – даже когда к нему за таковыми обращались.
Пообтесавшись среди ученых в нашем тесном мирке Ботанического сада, Консель нахватался кое-каких знаний. В его лице я получил специалиста, весьма подкованного в области естественно-научной классификации, который с ловкостью акробата взбирался по всем ступеням лестницы типов, групп, классов, подклассов, отрядов, семей, родов, подродов, видов и разновидностей. На этом его научные познания заканчивались. Классифицировать – вот все, что он умел и чем интересовался в жизни. Очень сведущий в теории классификации, но не в ее практическом применении, Консель, пожалуй, не отличил бы кашалота от кита. И все же это был на редкость славный и достойный малый!
На протяжении последних десяти лет Консель следовал за мной всюду, куда забрасывала меня наука. И никогда не приходилось слышать от него ни слова жалобы на слишком долгое или изнурительное путешествие. Ни единого возражения против того, чтобы собраться в дорогу и отправиться в далекий Китай или Конго. Он был готов ехать куда угодно без лишних расспросов. А кроме того, имел крепкое здоровье, способное противостоять любым болезням, и стальные мускулы при полном отсутствии нервов; ни малейшего намека на нервы – разумеется, в психическом смысле.
Конселю было тридцать лет, и его возраст относился к возрасту его господина так же, как пятнадцать к двадцати. Да простят мне, что я сообщаю о своем сорокалетии в такой сложной форме!
Однако был у Конселя один недостаток. Ярый формалист, он всегда обращался ко мне исключительно в третьем лице, что порой ужасно раздражало.
– Консель! – повторно окликнул я, торопливо собираясь в дорогу.
Преданность Конселя не вызывала у меня никаких сомнений. Обыкновенно я не спрашивал, хочет ли он сопровождать меня в путешествии, но на этот раз речь шла об экспедиции, которая могла затянуться на неопределенный срок, об опасном предприятии, об охоте на животного, которое способно потопить фрегат, словно ореховую скорлупу! Здесь было о чем подумать даже самому невозмутимому человеку в мире! Что же скажет Консель?
– Консель! – крикнул я в третий раз.
Тот наконец явился.
– Господин профессор меня звал? – спросил он, входя.
– Да, мой друг. Собери мои вещи и собирайся сам. Мы уезжаем через два часа.
– Как будет угодно господину профессору, – спокойно ответил Консель.
– Нельзя терять ни минуты. Уложи в сундук мои дорожные принадлежности, костюмы, рубашки, носки – все, что сможешь найти. И поторопись!
– А коллекции господина профессора? – уточнил Консель.
– Ими займемся позже.
– Но как же архиотерии[17], гиракотерии[18], ореодоны, херопотамусы и другие скелеты ископаемых?
– Оставим их на хранение в гостинице.
– А как же бабирусса[19]?
– Ее будут кормить во время нашего отсутствия. Впрочем, я распоряжусь отправить наш зверинец во Францию.
– Значит, мы в Париж не вернемся? – спросил Консель.
– Как будет угодно господину профессору.
– Ну почему же… непременно вернемся, – уклончиво ответил я. – Только сделаем небольшой крюк.
– Хорошо. Если господину профессору будет угодно, сделаем крюк.
– Крюк будет совсем пустяковый! Мы просто поедем менее прямым путем, только и всего. Поплывем на «Аврааме Линкольне»…
– Как будет угодно господину профессору, – безмятежно согласился Консель.
– Видишь ли, друг мой, речь идет о чудовище… о том самом знаменитом нарвале… Мы избавим от него моря!.. Автор двухтомника, in-quarto, «Тайны морских глубин» не может отказаться от участия в экспедиции с капитаном Фаррагутом. Миссия почетная, но… весьма опасная! Непонятно даже, куда идти! Кто знает, что у этого зверя на уме? Однако будь что будет! Наш капитан – человек не робкого десятка!..
17
Род парнокопытных из семейства энтелодонтов, представители которого существовали с конца эоцена по конец олигоцена на территории современных США и Канады.