От сильнейшего тарана обе припаркованные на дороге машины отлетели в разные стороны.
В воздух взмыли обломки, фонтан мелких осколков стекла; в парапет набережной грохнуло вырванное переднее колесо. «БМВ» закрутило; посыпались искры от скрежетавшего об асфальт тормозного диска. Зацепив изуродованным передком тот же бетонный парапет, автомобиль закувыркался по мостовой и… замер на правом боку метрах в ста пятидесяти от разрушенной «баррикады».
Истекающий кровью телохранитель повис в водительском кресле, удерживаемый ремнем безопасности. Признаков жизни он не подавал. Оказавшийся снизу пассажир копошился, отчаянно шарил вокруг себя руками и приговаривал:
– Где же ты? Ну, куда же ты подевался?..
Наконец, ладонь наткнулась на изогнутую рукоятку револьвера.
– Нашел!.. – радостно схватил он его и, взглянув на мертвого напарника, виновато прошептал: – Прости. Тебе он уже не нужен. Да ты ничего и не знал… А вот мне к ним нельзя. Поверь, никак нельзя! Не могу я терпеть боль… Не могу! Выпотрошат они меня, понимаешь?.. И тогда всему делу конец!.. Всему нашему делу…
Заслышав же голоса бегущих к перевернутому «БМВ» людей, торопливо прижал короткий ствол к виску и, не мешкая, выстрелил.
Часть первая
«Конец карьеры»
Глава первая
Чечня. 10 апреля
– Ося, возьми пару ребят и попытайся обойти их слева – по лощинке!
– А ты-то с кем останешься?! И бесполезно к тому же, Арчи – там уже «духи»!
– Вижу… Теперь вижу, – прокричал Дорохов, направляя дымящийся ствол левее – к неглубокой складке. Послав последние три пули, автомат замолчал; капитан зашарил рукой по «лифчику», приговаривая: – Нам бы еще пяток минут продержаться! Еще пяток минут, и все будет путем!..
Пустой магазин поскакал по камням, а звонкий стук потонул в грохоте стрельбы. Отработанным движением Дорохов вогнал в гнездо полный, передернул затвор…
Давний друг, занимавший позицию метрах в пяти, не унимался:
– Когда летуны обещали помочь?
– Скоро, Оська. Скоро… – мимоходом отвечал командир группы, коротко нажимая на спусковой крючок.
– Думаешь, продержимся? Смотри, сколько козлов бородатых навалилось!
– Продержимся – не вопрос! – крикнул капитан и тихо добавил: – Других вариантов один хрен не вижу…
Вертушки должны были поддержать с воздуха еще минут двадцать назад, но отчего-то задерживались. Вечно на войне происходят какие-то накладки, неувязки, нестыковки… Иногда плевые, вызывающие веселый смех; но такие как сегодня обходились слишком дорого – ценой в десяток молодых жизней.
Вон он, тот десяток – весь на виду. Лежат парни: окровавленные, измолоченные пулями. А долбани вертолетное звено своими НУРСами в положенное время – все повернулось бы иначе.
Оська или старший лейтенант Александр Осишвили – давний напарник и лучший друг Артура Дорохова, заметно нервничал. Подвижный, смуглолицый парень, двадцати четырех лет от роду, частенько отвлекался от целей, придирчиво обращая взгляд к позициям рядовых бойцов; подсказывал, отдавал четкие команды. Говорил Александр без акцента, хотя внешность и темперамент с лихвой выдавали кавказские корни. Молчаливые парни дело знали и вполне могли обойтись без его напоминаний, но нервозность молодого офицера понимали – у самих на лицах были написаны недоумение с вопрос: где же обещанная поддержка с воздуха?
Группа таяла на глазах – навалившийся со стороны села Ведучи чеченский отряд имел слишком ощутимый перевес. До поры выручала выгодная позиция, загодя выбранная командиром; помогала отменная выучка спецназовцев. Но, как говорится, всему есть свой предел. Боевиков было раз в пять или шесть больше, а наличие у них пулеметов и парочки гранатометов добавило головной боли бойцам капитана Дорохова. Время работало на банду и теперь уж не спасали ни позиция, ни выучка, ни первоклассная экипировка с навороченным современным оружием и с тройным боекомплектом…
Да… не дело это для спецназа – заниматься сдерживанием вражеских сил до подхода пехотных подразделений. Опять, видишь ли, накладочка вышла – банду по данным разведки ждали в полном составе восточнее; а амир, не будь дураком, разделил свою орду на три отряда: два прорывались где-то северее, а третий… В общем, дыру возле узкой речушки командование спешно заткнуло малочисленной группой Артура…
Снова меняя магазин, он зло сплюнул на гладкий бок валуна, за которым прятался от пуль. Сплошные накладочки у мордатых штабных толстяков, ряженых в штаны с широкими лампасами. Их бы сюда – в устье мелководной Хельдихойэрк, впадающей в Аргун! В этот чертов каменный мешок, из которого теперь без помощи авиации или приличного армейского подразделения не выбраться. Один лишь Верещагин в этой генеральской банде заслуживает уважения – деловой, грамотный, справедливый. Никогда глупости не сморозит – сто раз подумает, прежде чем отдать приказ или послать куда-то людей!
Остальные… А, мля! лучше не вспоминать!..
Сквозь грохот боя послышался слабый призывный писк рации. Сержант Игнатов на минуту оставил позицию у каменного распадка, подполз к ней, схватил гарнитуру…
– Товарищ капитан, вертушки на подходе! Просят уточнить координаты цели, – обрадовано доложил он.
Грузин Осишвили, около десятка лет проживший в России, на реплику Игнатова тут же отреагировал со свойственным южным темпераментом:
– Маймуно, виришвило! Все по-нашему – по-русски: время срать, а мы не жрали!!
– Какие тут на хрен уточнения?! – прервав стрельбу, обернулся к сержанту Дорохов. – Быстрее передавай наши координаты – «приматы» со всех сторон! Пусть сюда же и лупят!..
Спустя пару минут после короткого сеанса связи сзади лавиной навалился ровный гул авиационных двигателей. Две пары «крокодилов» сходу легли на боевой курс и с километровой дистанции дали залп по означенной радистом точке…
Спецназовцы распластались на камнях; упал, откатился в сторону и Дорохов. Еще до того, как все вокруг смешалось от разрывов неуправляемых ракет, услышал под собой хруст; недовольно поморщился…
Вертолетчики накрыли место недавнего боя полностью, не разбирая где и чьи позиции. НУРСы с противным шипящим звуком вспарывали воздух и врезались в каменистую почву бережка, повторяющего изгибы неглубокого речного русла. Взрывы гремели, не переставая – сменяя друг друга, пары Ми-24 делали один заход за другим…
Бойцы спецназа прятались меж валунов, в приямках и уж не думали о «духах», не заботились о продолжении боя. Одна только мысль свербела в голове у каждого: уцелеть, не погибнуть от массированного ракетного удара своей же штурмовой авиации…
Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Дорохов лежал, прикрывая руками затылок. Около минуты он вслушивался в удалявшийся гул, гадая: готовятся к очередному заходу или, отработав, возвращаются на базу?..
Но скоро гул окончательно стих.
Он приподнял голову, осмотрелся… От множества небольших воронок поднимался сизый дым; всюду лежали изувеченные тела. Остатки изрядно потрепанного чеченского отряда поспешно отходили вверх по речушке. Рядом копошились, поднимались, отряхивались его ребята…
– И то дело, – пробормотал капитан, похлопывая ладонями по заложенным ушам.
Усевшись, подтащил к себе автомат, смахнул с него светлую пыль. С сожалением вынул из-за пазухи раздавленный плеер с болтавшимися проводами маленьких наушников; кажется, он был безнадежно испорчен. Под ноги упала половинка диска с начертанным именем «Павел»… Остатки аппарата он швырнул на камни и вдруг замер – взгляд наткнулся на изуродованное тело. Головы убитого бойца Артур не видел; одна нога была полусогнута; из-под руки торчал автомат… Из развороченного живота черными прожилками меж гладкой гальки растекалась кровь. Но взгляд Дорохова не мог оторваться от бело-красного месива, вывалившегося из разорванного кишечника. «Сыр из козьего молока!.. – внезапно догадался он и с ужасом припомнил: – По дороге сюда бойцов угостил этим сыром какой-то дед из забытого богом аула. И, сидя на броне бэтээров, этот рыхлый сыр, похожий на сулугуни, жевали два рядовых бойца и… Сашка. Неужели?..»