– Последний перевод отправил месяца три назад, – сдержанно ответил Артур, стараясь не выдавать волнения.
– Какую ты обычно посылал сумму?
– По-разному. От пятнадцати до тридцати тысяч. Лекарства нынче жутко дорогие…
– Понимаю. Значит, мы не рассчитали с суммой – слегка переборщили. Но это неважно. Сейчас у тебя будет возможность поговорить с ним по телефону, – остановившись у раскрытой балконной двери, прикурил тот сигарету. – Он не в курсе о происшествии с расстрелом на проселочной дороге, равно как не знает и об уголовном деле. Поговори с ним так, как всегда разговариваешь после командировок: мол, все нормально – жив, здоров – вернулся в гарнизон, отдыхаю в профилактории…
Он достал из кармана сотовый телефон и, пыхтя сигаретой, начал набирать номер. Но, прежде чем нажать на зеленую клавишу, одарил своим пронзительным взглядом:
– Да и по поводу денег. Скажи: сегодня отправил ему переводом пятьдесят тысяч. Наплети что-нибудь… боевых получил побольше или командование премировало за удачно проведенную операцию. Ты ведь и в самом деле отлично отработал с группой у той реки – сдерживая часть банды. Не так ли?..
– Совру – не беспокойтесь, – снова подивившись информированности генерала, поморщился Дорохов.
– Хм, похвально! Хороший шпион должен лгать почти бессознательно…
Однако капитан поспешил предупредить:
– Отец наверняка спросит и на счет отпуска – я всегда наведывался после командировок. Что сказать по этому поводу?
Тот неопределенно развел руками:
– Намекни на середину сентября. Раньше никак не получится… И вот еще что, Артур, – выпуская на улицу струйку дыма, впервые назвал он его по имени, – я искренне надеюсь на взаимопонимание и добрые отношения между нами. Во время твоего отсутствия за отцом, конечно, будут наблюдать. Но это наблюдение скорее можно окрестить… охраной, что ли… Опекой или гарантией от всяких форс-мажорных обстоятельств – мало ли в нашей стране, может с человеком приключиться.
– И что же эта гарантия из себя представляет?
– Во-первых, к нему будет регулярно наведываться врач – твой отец, насколько мне известно, инвалид и нуждается в подобном наблюдении. Нормальный, проверенный врач – не из тех, что отбывает номер или всеми способами тянет с больного деньги. Во-вторых, якобы по линии собеса организуем доставку продуктов и всего необходимого. Если согласится, дадим путевочку в хороший санаторий – пусть отдохнет там, подлечится… Ну и, в-третьих, разумеется, скрытное наблюдение за квартирой. Короче говоря, твой отец будет доволен – это я обещаю.
Дорохов молчал, обдумывая услышанное…
– Держи, – протянул трубку Александр Сергеевич. – И запомни: – Ты не пожалеешь, если мы станем добрыми друзьями.
После пяти длинных гудков в мобильнике что-то щелкнуло, и послышался до боли знакомый хрипловатый голос:
– Да, я слушаю…
Дорохов, уже не таясь и не стесняясь, тяжело вздыхал.
Опять автомобиль с тонированными стеклами, опять несущееся навстречу темное полотно шоссе, опять дорога в аэропорт… И опять эти дурацкие требования дотошного генерала разведки в двадцатый раз повторить давно заученное наизусть.
– Как будет «здравствуйте» по-французски?
– Утром или днем – бонжур. Вечером – бонсуар.
– Будьте добры, отвезите меня в гостиницу.
– Суайе жантий ме дэпозэ а лотель.
– Нужен номер на одного.
– Же безуэн дюн шамбр пур юн пэрсон.
– На двоих?..
– Де пэрсон.
– Та-ак… Хорошо, – расслабленно откинулся на спинку Александр Сергеевич. – Теперь повторим твои действия после прилета в Париж.
– Первое: после посадки в аэропорту «Руасси – Шарль-де-Голль» делаю круг по аэровокзалу и убеждаюсь в отсутствии хвоста.
– Верно. Дальше…
– Второе: сразу после прилета я должен пройти паспортный контроль и получить вещи. И ровно через тридцать шесть минут после посадки подойти к стоянке такси напротив второго терминала…
– Отлично. Но ты кое-что забыл.
– Нет, про голых баб в моем возрасте забыть невозможно – прогуливаясь по аэровокзалу, я покупаю глянцевый журнал с фотографией обнаженной красотки на обложке. Сложив его пополам, держу в левой руке и осторожно посматриваю по сторонам – ищу на стоянке агента, описание которого вы обещали дать позже.
– Все точно. Агента я тебе опишу, не сомневайся. Давай дальше…
– Установив визуальный контакт с агентом, прохожу в конец второго терминала – к автобусной остановке и сажусь на автобус линии «Air France», – вперив взгляд в спинку переднего сиденья, бубнил под нос Артур. – Еду до конечной остановки на площади Этуаль. В течение получаса осматриваю площадь и, убедившись в отсутствии слежки, сажусь в такси.
Он замолчал, чтобы перевести дух, но собеседник поторапливал:
– Куда поедешь?
– К месту окончательной встречи с агентом – в церковь Мадлен. Она находиться недалеко от площади – минут десять-пятнадцать езды.
– Твои действия если сегодня по каким-то причинам ни первая, ни вторая встречи не состоятся?
– По легенде я не шибко богатый турист – останавливаюсь в недорогом отеле недалеко от центра города, обедать предпочитаю в «Макдоналдс», русской столовой при Консерватории имени Рахманинова или в китайских, арабских, греческих ресторанчиках.
– Хорошо. Правильно…
– Завтра утром, с половины одиннадцатого до одиннадцати предусмотрена резервная попытка установить контакт с агентом – на террасе кафе «de Flore», рядом с бульваром Сен-Жермен. Если рандеву не состоится и там – два дня любуюсь парижскими достопримечательностями, делаю несколько покупок в магазинах сольдо или в павильонах распродаж и возвращаюсь вечерним рейсом в Москву…
Мужчина слушал молодого человека, немного прищурив глаза и чуть заметно кивая головой. Ни что не ускользало от внимательного взгляда и чуткого слуха: ни один жест подопечного, ни одно его слово.
Одет на этот раз бывший курсант был в джинсы и светлую футболку; на ногах красовались недешевые немецкие ботинки из толстой светлой кожи. Вся остальная одежда, включая два цивильных костюма, находилась в объемной дорожной сумке. В нагрудном кармане футболки лежали международные водительские права, билет на рейс «Москва-Париж», страховая карточка и загранпаспорт на имя Седова Андрея Викторовича – рекламного агента, получившего законный отпуск. В заднем кармане брюк обитал портмоне с тугой пачкой евро и парочкой кредитных карт. Недавно вымытые короткие волосы трепыхались от врывавшегося в салон автомобиля ветра; чисто выбритое лицо по-прежнему сохраняло невозмутимость и равнодушие ко всему, что творилось вокруг…
Иногда этот пофигизм генерала жутко раздражал – так и хотелось в сердцах рявкнуть: тебя хоть что-нибудь интересует?! Есть ли на этом свете вещи и понятия, способные вывести тебя из транса и… непонятной летаргии? Но… кое-какие соображения заставляли гасить эмоциональный порыв в самом его зародыше. Во-первых, в трех предыдущих и, увы, провальных попытках принимали участие как раз юркие живчики, к тому же довольно внушительных габаритов. Как знать – не эти ли качества привлекали внимание западных спецслужб к излишне активным и пышущим здоровой энергией молодцам? А, во-вторых, он лично сумел убедиться в учебном Центре: когда требовала обстановка, Дорохов становился предельно собранным, равнодушие с наплевательством куда-то вмиг исчезали, уступая место сосредоточенности и скорой мысли. «В конце концов, он полностью соответствует нашей новой экспериментальной тактике, – успокаивал сам себя Александр Сергеевич. – А провалится – невелика потеря. Вернемся к прежней или придумаем нечто другое…»
– …Таким образом, на первом этапе моя задача сводится к двум простым и незатейливым действиям, – продолжал вяло бормотать Артур, – четкая подстраховка агента и беспрекословное ему подчинение.