Владимир Михановский
Двадцатый старт
* * *
С невыразимой тоской смотрю я на серебристую звездочку, ярко горящую в черном небе. Это «Изабелла». Час назад она стартовала с Нептуна курсом на Землю. Я смотрю, смотрю не уставая на серебристую звездочку, не будучи в состоянии вытереть соленую влагу, застилающую глаза.
Я являюсь как бы составной частью Крониуса, точнее – его мозгом. Этот дрейфующий корабль полностью и практически мгновенно подчиняется моим командам. Но такое послушание досталось мне дорогой ценой. Все тело мое изрезано, и тысячи электродов и датчиков жадно приникли к каждому нерву.
…Это произошло давно. Я был тогда молод и работал инженером в Уэстерн-компани. Думаю, что эта компания не требует дополнительной рекомендации. Надо сказать, что в то время семью мою (а я довольно рано успел обзавестись семьей) начала преследовать длинная цепь неприятностей. Начать с того, что во время маневров с какого-то реактивного истребителя упал стабилизатор подвесной ракеты и разрушил коттедж, в котором мы жили. По счастливой случайности жены в этот момент не было дома – она относила дочурку на обязательную противолучевую прививку. Короче говоря, мы остались, в чем стояли. Пришлось мне брать у компании ссуду, хотя это и было связано с варварскими процентами. Плата за квартиру стала съедать чуть не половину заработка, и нам приходилось отказывать себе в самом необходимом. Затем пришла еще горшая беда. Несмотря на все прививки, дочка все-таки заболела лучевой болезнью. Знаете, ведь детский организм гораздо восприимчивей к радиации, чем взрослый… Плата за лечение… В общем, положение наше стало критическим.
И тут вызывает меня шеф и говорит:
– Я слышал, Гилмор, у вас финансовые затруднения?
– Небольшие, сэр.
– Гм, небольшие… – он переложил перед собой какие-то папки и продолжал. – А не хотели бы вы получать больше, Гилмор? Ну, скажем, раз в тридцать.
– На тридцать, сэр? – переспросил я. Мне показалось, что я ослышался.
– В тридцать раз. Курите, – он пододвинул мне богатую коробку, – сигары неплохие. Итак?
– Разумеется, сэр, – пробормотал я, – но… что я должен для этого делать?
– Сейчас объясню. Видите ли… Вы ведь хорошо знакомы с теорией интерференции биотоков?
– Это моя узкая специальность, сэр, – отвечал я, тщетно стараясь понять, куда клонит шеф. И тут он предложил мне такое…
– Фирма предполагает приступить к разработке кибернетических систем, в которые можно целиком вживлять человеческий организм. В основном нас интересует вживление мозга. Как вам известно, уже установлено, что после обработки соответствующими реактивами человеческий мозг оказывается гораздо более мобильным, он в тысячи раз быстрее, чем обычно, реагирует на воздействия внешней среды, что должно приблизить его к лучшим образцам электронного мозга. С другой стороны, человеческий мозг стоит куда дешевле электронного… Впрочем, это вам неинтересно. В общем, компания предполагает провести длительный эксперимент по части, так сказать, сращивания человеческого мозга с киберсистемой. Как вы, наверно, уже догадались, Ученый совет концерна остановился на вашей кандидатуре: биотоки вашего мозга оказались наиболее рельефными. Для удачи эксперимента необходима полная изоляция системы «мозг-механизм» от земных воздействий. Поэтому эксперимент переносится в космос, на транснептуновую орбиту. Мы вас врастим в механизм и забросим на трассу. Ну, конечно, кожу вам придется немного попортить… – шеф деланно засмеялся.