ибо нельзя увещевать леца — насмешника, шута, — не воспринимающего упрек всерьез.) Рабби Акива
говорил: “Думаю, что среди нас нет никого, кто бы мог высказать упрек так, чтобы не пристыдить
слушателей”.
Мы видим, что высказывание поучительного упрека — своего рода искусство, которым мало кто владел
даже во времена наших мудрецов. Чтобы слушатели восприняли упрек, выступающий должен быть
образцом праведною поведения и говорить искренне. Вплоть до недавнего времени у нас были на/яды, люди,
способные заставить слушателей обратить внимание на заповеди, которыми пренебрегают. Недостаток
упрека очень остро ощущается сегодня в еврейских обшинах.
Моше и пророки не боялись заострять внимание на пороках общины. Они произносили слова “во имя Неба”,
а жизнь их являла собой образец праведности. Поэтому слушатели сердцем принимали их увещевания.
Почему Моше, относившийся к сынам Израиля с любовью, указывал на их грехи, а языческий пророк
Билам, ненавидящий их, воздавал им хвалу? Разве едкие высказывания или укоризненные поучения раздела
Дварим не пристали более Биламу, и не лучше ли было бы, чтобы Моше воскликнул: “Как прекрасны твои
шатры, о Яаков!”?
Мидраш указывает на две причины, по которым Моше обращался к сынам Израиля резко, а Билам с
симпатией:
1. Считаем мы чье-либо мнение достоверным или нет, зависит от нашего доверия к говорящему. Поэтому
Писание упоминает следующие заявления, сделанные от имени людей, заслуживающих доверия:
— Услышав о событиях Исхода, тесть Моше Итро признал: “Теперь я знаю, что Ашем — это истинная
сила!” Если бы это сказал еврей, слушатель мог бы подумать: “Эти слова меня не убеждают, так как сказаны
человеком, которого приучили верить Ашему и который не знает иной веры”. Но вывод, сделанный Итро, в
прошлом жрецом идолопоклонников, который изучил все существовавшие тогда культы и религии,
заслуживает доверия.
— Царь Шломо объявил: “Суета сует; все (земные дела) — суета” (Коэлет 1:1). Если бы эти слова сказал
бедняк, мы бы подумали: “Не удивительно, что он так говорит; он не знает всего, что можно приобрести за
деньги!”
Однако эти слова принадлежат царю Шломо, который был так богат, что серебро по ценности приравнивал к
обыкновенным камням (/ Мелахим 10:21). Уж если он заявил, что ни одно из земных удовольствий не
обладает вечной ценностью, то ему можно верить.
— Царь Нэвухаднэцар утверждал: “Все обитатели земли — ничто перед Ним; Он следует Своей Воле среди
небесных сил и среди обитателей земли; и никто не может остановить Его Руку и сказать Ему: “Что же Ты
делаешь?” (Даниэль 4:32).
Услышав эти слова от обывателя, мы могли бы подумать: “Он никогда не правил даже городом, не говоря —
о царстве. Что он может знать об умении управлять?” Но это сказал Нэвухаднэцар, могущественный
властелин, который повелевал даже зверями в поле и птицами в небе (Даниэль 2:38). Даже он должен был
признать ничтожность своей власти в результате следующих событий.
Упиваясь своей властью, Нэвухаднэцар объявил себя божеством. Он заявил: “Моим жилищем должны быть
небеса, а не земля; там я должен обитать с другими полубогами”. Нэвухаднэцар приглашал к себе царей-
союзников и вместе с ними предавался самым разнузданным порокам.
Поэтому Всевышний послал Нэвухаднэцару сон, предупреждающий о грядущем наказании. Правитель не
смог сам раскрыть его смысл и призвал Даниэля, который истолковал сон так:
“Тебе не следует дальше жить с земными существами, ибо ты объявил, что их общество тебе не подходит.
Вместо этого тебе надо жить с животными в полях, есть траву подобно скоту и освежаться росой Небес. Так
будет продолжаться семь лет, пока ты не поймешь, что Величайший правит царством людей и доверяет его
тому, кому пожелает”.
Даниэль посоветовал царю добрыми поступками вернуть себе милость Небес. Нэвухаднэцар прислушался к
совету пророка и приказа! на двенадцать месяцев открыть свои сокровищницы для бедняков. Но через год
яркие образы сна потускнели, и он перестал кормить их.
Однажды, проходя по дворцу, он услышал на улице неимоверный шум.
“Что означает этот шум?” — спросил он у рабов. “Ваше Величество, — отвечали те, — бедняки требуют
хлеба”. Нэвухаднэцар отвечал высокомерно: “Если я буду тратить деньги бездумно, то как смогу укрепить