— Вдобавок мы услышали обо всем, что вы сделали для ее клиентов, пока она болела. Все они в полном восторге от вас.
Мне, наконец, удалось поднять глаза и посмотреть на начальство: вся троица сияла улыбками гордых родителей.
— Итак, — продолжал Джошуа чуть серьезнее. — Мы, конечно, не можем смириться с тем, что вы нас держали в неведении, заверяя, будто действуете по инструкциям Лорны. Теперь мы знаем, что это действительности не соответствует, хотя и понимаем, что вы старались из самых лучших побуждений не только для агентства «Мортимер и Шиди», но и ради Лорны…
— …и это хорошо, потому что мы с Джошуа, как вам известно, постоянно беспокоились из-за ваших не совсем дружеских отношений, — вставила Мелани.
— И поэтому мы — то есть, собственно, Лорна, хотя нам с Мелани эта мысль тоже нравится, — хотим сделать вам предложение, которое вас, надеюсь, обрадует.
Последовала долгая и тяжелая пауза, но я уже догадалась, что дальше последует что-то приятное, поэтому позволила себе робко улыбнуться и уточнить:
— Какое?
Джошуа глубоко вдохнул, как будто готовился обратиться к многолюдному собранию, и сказал:
— Ну, Лорне придется теперь уделять много времени Хитер. Она намерена заработать для нас много денег. Разумеется, есть еще Мэри и Крейг, которых она страстно любит. Как вы знаете, Мэри сделала крупный шаг…
— …благодаря тебе, — вставила Лорна, и я, не удержавшись, все-таки ей улыбнулась. Непривычное ощущение.
— …и нам надо ее продвигать. Крейгу необходимо оказывать пристальное внимание, чтобы он попал в обойму. Лорна хочет немного расширить свой список, заключая новые контракты и так далее, понимаете?
Я нетерпеливо кивнула, не осмеливаясь заговорить, не желая уводить его в сторону. Пусть договаривает до конца. Какое предложение?
— И конечно, мы с Мелани думаем, что успех с Хитер дает ей право на полную свободу. Итак, это значит, что Лорна не успеет присматривать за чтецами закадрового текста и в полную силу работать с Жасмин и Сэмюелем или с Кэтрин и Джой. Нам, конечно, не хочется передавать их из рук в руки, но Лорна со всеми четырьмя поговорила, и, поскольку теперь им известно о том, что происходило в последние недели, все охотно согласились — Кэтрин даже сказала, что она «в экстазе», — чтобы их самостоятельно представляла Ребекка Моррисон.
Он откинулся на спинку кресла в ожидании моей реакции. Рот у меня открылся.
— Понятно, — добавил Джошуа, — четыре клиента и несколько чтецов не делают вас агентом. Надеемся, вы не будете возражать против нынешней платы, пока мы вам не поможем найти еще кого-то. Или пока для ваших клиентов не удастся заключить крупный высокооплачиваемый контракт, в чем мы не сомневаемся, учитывая ваши достижения всего за пару недель.
Он тепло улыбнулся мне, и я чуть не бросилась к нему на шею, но, к счастью, удержалась.
— Да, — вымолвила я. — То есть нет. Разумеется, не возражаю. Это правда?
— Правда, — подтвердила Мелани. — Конечно, мы сейчас же начнем искать замену на ваше нынешнее место. Думаем, вы с Лорной согласитесь пока вместе пользоваться помощью Кей.
Не верю в реальность происходящего.
— Безусловно. То есть если Лорна согласна…
— Она сама и предложила, — объяснил Джошуа. — Остается только надеяться, что контракт Хитер действительно такой крупный, как хотелось бы, иначе все пойдем по миру, — рассмеялся он.
Меня даже подташнивало от волнения. Вдруг стало ясно, что чувствовала Лорна, почему была так довольна собой. Хотелось крикнуть в окно: «Смотрите на меня, я агент!»
— Я… не знаю, что сказать. Спасибо. Большое спасибо. Даже если я вечно буду получать те же деньги. Мне просто хочется работать, успешно работать и…
— Потише, — посоветовала Мелани. — А то Джошуа так вас и будет действительно вечно держать на той же зарплате.
Джошуа принялся перебирать на столе бумаги, давая понять, что пора расходиться.
— В конце дня отметим, выпьем по бокалу шампанского, — сказал он нам вслед.
Лорна направилась к себе в кабинет. Я ее окликнула, она остановилась.
— Потрясающе. Никогда не смогу тебя отблагодарить.
— Не за что. Вряд ли я удержалась бы на работе, если бы не ты…
— Нет. Есть за что. Ты не обязана была делать то, что сейчас сделала, и поэтому я тебе благодарна, невероятно, немыслимо и навечно.
Она снова робко улыбнулась, и я подумала: «Какого черта?», а потом, сама не понимая, что делаю, крепко ее обняла. Ощущение тяжелое — все равно что скелет тискать. Я на миг даже испугалась, что она пополам переломится, но довела дело до конца. Когда я выпустила ее из объятий, она была вся красная, но, скорее, от радости. Стала как бы другим человеком. И сказала: