Все праздники, какие случаются в году, включая день рождения и именины: Вера, Надежда, Любовь, потому что звали её Надежда Георгиевна, отмечались подношениями со стороны родительского комитета. Три активистки ходили по квартирам, собирали деньги. Мать Маши доставала из скудной заначки рубли. Ни разу не отказала попрошайкам, не хотела, чтобы учительница относилась к Маше хуже, чем к другим. Но благоухающая дама выделяла, только, трёх учениц, дочек родительского комитета, именовала их: Танечкой, Галочкой, Любочкой, прибавляя «дорогая», остальных детей называла сухо по фамилии.
Четыре года прошло. Следующая пора детства закончилась. Праздника не было. К одиннадцати годам Маша научилась дома молчать, в школе не попадаться на глаза «училке», а во дворе на грубость отвечать тем же словом.
Классная
«Учителей будет много, и ничего хорошего в этом нет», – соображала Маша, мысленно умножая в несколько раз аромат духов, серьги с кольцами и равнодушный взгляд в сторону детей.
Классным руководителем назначили математичку. Уроки её страшные. Большие серые глаза без ресниц сердятся, брови хмурятся, голос возмущённый. Двойки, почти, всем, даже, трём отличницам. Будто не учились дети в начальной школе у дамы, обожающей подарки.
Родительский комитет решил опробовать старую стратегию по прививанию любви к их детям. В первый раз подарок: большущую настольную лампу, поручили вручить малоимущей Маше и её приятельнице Лиде, у которой, вообще, была одна бабушка. В подъезде, где жила математичка, ловкие женщины передали девочкам груз. На третьем этаже на наличнике высокой, двойной двери коммунальной квартиры девочки увидели восемь звонков, они отыскали знакомую фамилию и нажали кнопку. Учительница открыла дверь.
– Мы Вас поздравляем…, – вдвоём держали лампу.
– Это ещё зачем? Что вы выдумали? Ступайте домой и никогда больше так не делайте!
Брови нахмурились. Дверь закрылась, девочки остались на лестничной клетке, спустились на один пролёт вниз к громадному окну со старым, обшарпанным подоконником, аккуратно, чтобы не разбить, взгромоздили на него подарок, и забрались с ногами. Сидели и обсуждали, что им делать, они не выполнили задание родительского комитета, куда деть лампу?
Наверное, учительница стояла за дверью, загремели засовы.
– Заходите, – улыбнулась она, привела их в большую комнату, поставила подношение на рояль, не посмотрев, познакомила с мужем и дочками-близнецами, постарше Маши, усадила за обеденный стол. Вместе пили чай, намазывая на куски батона домашнее варенье.
«Не такая уж она и страшная», – делились впечатлениями Маша и Лида, когда покинули гостеприимный дом.
С тех пор Маша стала раньше возвращается с дворовых прогулок, чтобы разбираться с «матерью всех наук», так называла свой предмет женщина без ресниц.
Когда у испуганных ребят начинало получаться, глаза учительницы становились добрыми, и улыбалась она красиво, не всему классу вместе, не трём отличницам, а каждому ученику в отдельности.
Дворовые прогулки стали короче, Маша заработала четвёрку, персональную улыбку, и приглашение в математический кружок. Вечером, в притихшей школе ребята слушали рассказы о науке, великих учёных, о том, как каждому из них добиться успеха в жизни. Раньше с Машей так никто не говорил, вечером, закрывая глаза, она обдумывает каждое слово учительницы.
От друзей по математическому кружку услышала, что помимо русских классиков, Гайдара, Маршака и Михалкова, жили Дюма, Диккенс, Марк Твен, Экзюпери… Началось «запойное» чтение. Маме удалось, даже, обнаружить «излишество» в жизни дочери, этим излишеством она считала книги.
Джен Эйр, Ассоль, Скарлетт О Хара, Флоренс Домби… Фантастические миры в тесной комнатке с оранжевым абажуром среди скудной обстановки и тишины. Найти бы человека, с которым можно было поговорить…
Но, где искать? С одноклассниками, типа Профессора-Лёши, семь лет провела в школе, а до этого – в детском саду, бок о бок на горшочках. О чём новом могут они поведать друг другу?
Следующее увлечение – театр. Мама давала деньги на дешёвые билеты. Маша влюбилась в известного актёра.
– Яркая девочка на моих уроках, – произнесла учительница литературы, солидная женщина с тяжёлой косой, собранной на затылке, когда познакомилась с Машиной мамой на последнем родительском собрании.