Он скользнул по моей груди, странное ощущение пронзило меня — словно я тонул в глубокой воде. Жуткий миг я задыхался, а потом ощущение отступило.
— Завтра ночью, — прошептала девушка, ее ладонь легла поверх кулона, — встретимся у переулка. Рут и Аконит будут мертвы. Мы будем свободны.
— Свободны, — я позволил себе представить, как это будет ощущаться. — Во сколько?
— Не знаю. Будет зависеть от того, когда Рут будет пить кофе.
Я кивнул.
— Я буду тебя ждать.
— И я буду ждать. Всю ночь.
Ее ладонь прижалась к моей груди, пальцы сжали мою футболку.
— А потом, — прошептал я, глядя на ее рот, — мы покинем этот город вместе.
— Вместе.
Ее духовная сила окружила нас, когда я опустил голову. Наши губы встретились. В этот раз мягко. Нежно. Я буду нежным. Я буду осторожным. Потому что теперь я знал, что она была друидом, и ее обещание, что мы будем вместе, было уже не просто вариантом, который мне нравился. Она была как я. Она могла меня понять. Мы были похожими.
Я нуждался в ней.
Мне нужно было все.
Обвив ее руками, я целовал ее глубже. Мы найдем будущее вместе, как только совершим убийство.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Мы ехали на север посреди ночи.
Хоть у Теневого Двора были преимущества во тьме, ждать утра не было вариантом. Мы с Заком не знали, как скоро яд Изверга лишит нас сознания.
Перед тем, как уехать, мы заставили себя съесть мюсли и наполнили маленькие рюкзаки припасами. Лаллакай то приходила в себя, то теряла сознание. Это было лучше ее предыдущего состояния, и я надеялась, что детокс-зелья Зака помогут нам бороться с ядом. Но она была не в состоянии ехать с нами.
Оставив Грениора и Килар сторожить Лаллакай в домике, мы с Заком поехали одни, я — на Артеаре, а он — на Тиллиаге. Фонарики выдали бы нас ищущим членам Теневого Двора, так что мы разделили дозу его зелья ночного видения. Этого хватило, чтобы я могла различить силуэты. Наши кони-фейри двигались быстро, несмотря на тьму. Дождь стучал по моей куртке, но в этот раз она была водонепроницаемой.
Наш план был слабым. Мы не знали, где искать Марзанну, так что ехали туда, откуда Эхо звал на помощь. По словам Зака, был шанс, что Эхо знал, что стало с Марзанной. Он мог звать Зака к ней, или, если мы найдем его, он мог знать ее местоположение.
Рикр не поехал с нами, а летел впереди в облике совы. Он попытался бы позвать Иллиара, и Теневой Лорд мог знать, где пряталась Марзанна, чтобы мы не тратили время, бродя в глуши.
Без Рикра рядом я нервничала. Даже когда я считала его очень сильным оборотнем, его присутствие успокаивало, его находчивость и уверенность всегда дарили впечатление, что он мог спрятаться с любой ситуацией. А теперь, зная, как он силен, я полагалась на него даже больше.
Я сжала в руках шелковистую гриву Артеара. Тиллиаг шел впереди нас по тропе, и я смотрела, как плечи Зака напрягались, расслаблялись и снова напрягались.
Как он ощущал себя без Лаллакай, Грениора и Килар? Они успокаивали его так, как меня утешало присутствие Рикра? Как он чувствовал себя, зная, что Изверг был где-то в темном лесу? Мысль заставляла нервничать меня, а у меня не было истории с монстром.
Густые заросли, едва заметные во тьме, стали редеть, пока мы ехали по тропе в темную долину. Я склонилась, заставляя Артеара делать шаги шире, и он послушался, поравнялся с Тиллиагом. Два коня прижали уши и тряхнули головами, но уже не ссорились.
— Если мы снова столкнемся с Извергом, — тихо сказала я, чтобы голос не разносился далеко, — как с ним биться? У него есть слабости?
— Насколько я знаю, слабостей нет, — Зак смотрел вперед. — Все для него — игра. Если он ранит или убивает кого-то, он побеждает. Если нет, всегда есть завтра.
— Тогда его не разозлить и не заставить поступить глупо, да?
— Я ни разу не видел, чтобы он терял голову. Он — хитрый садист. Он хочет только власти, так что играет с жертвами сильнее него.
— А физическая слабость?
— Он — фейри смерти. Чем больше его ранишь, тем он сильнее.
— Что?
Он взглянул на меня, но было слишком темно, чтобы различить его эмоции.
— Ты не знала? Он питается болью и смертью, включая свои. То, что он сделал этим вечером, было ничем. Когда он ранен, его сила растет.