Выбравшись из предгорий, шаттл перескочил широкое русло Белой и теперь шел на бреющем. Через час должен был начаться второй лунный день, а пока Белые Сестры только сходились друг с дружкой в темноватом, ночном небе. Какие же разные вышли эти дни. И какая пропасть отделяла их друг от друга! Да и сам Март во многом изменился за прошедшие сутки.
От винтоплана до земли оставался зазор метров в двадцать, не больше. Еще ближе к поверхности, покачиваясь на звенящих от натяжения тросах, летел на шестиметровой подвеске багги с бойцами, намертво вцепившимися в кресла и раму своей машины. Этот головокружительный и стремительный полет в полной тьме этим крепким, прошедшим через многое взрослым мужикам запомнился на всю оставшуюся жизнь, сколько бы ее не осталось.
На такой скорости и высоте создавалось полное впечатление, что пампа буквально мчалась навстречу как на бешеных американских горках. Взгляд только вперёд. Март в полной мере работал. И движения его все точнее и тоньше входили в полный синхрон с действиями автопилота. Он ни на секунду не отвлекался по сторонам, до упора включившись в управление своей чудо-машины. Это был своего рода экспресс-метод усвоения навыков, доступный только опытнейшим пилотам экстра-класса. Да, пока шаттл все еще вел Искин, но Вахрамеев уже прочувствовал свой борт и уже почти летел сам.
На прозрачной приборной панели краем глаза он постоянно отслеживал курс, обороты винтов, датчик скорости и прыгающую шкалу радиовысотомера. Радар и бортовой комплекс обороны шаттла показывали, что никто их не видит, не облучает и в них не целится. Что не могло не радовать.
В расчетной точке винтокрыл, плавно развернув роторы вверх, завис над планетой. Еще полметра вниз и багги, скрипнув амортизаторами, присел на все четыре колеса. Март лично открыл замки подвесных крюков, и стропы, потеряв натяжение, беззвучно на фоне гула вращающихся лопастей, свалились на землю. Махнув рукой, Вахрамеев попрощался с геройскими бойцами, которые уже вовсю трудились, снимая крепежи своей открытой всем ветрам пустынной тачанки.
Теперь ему следовало переместиться еще на несколько километров ближе к базе и затаиться до получения условленного сигнала за большим холмом, оставаясь скрытым от радаров противника. Встречный ночной ветер помогал винтам, добавляя опоры. Этот заключительный отрезок пути они целиком прошли по вертолетному. Да, расход энергии оказался в разы выше, но это того стоило. Наконец, достигнув намеченной цели, конвертоплан замедлил свой стремительный полет и, зависнув, четко коснулся всеми тремя опорами грунта.
— Есть контакт! — довольно хмыкнул Вахрамеев, выключая двигатели. — Теперь ждем.
Повернувшись к Бакановой, спросил:
— Роза Алексеевна, ты с этим человеком, который сидит в норе на базе, знакома лично?
— Да, мы встречались несколько раз.
— Просто замечательно. Тогда пойдешь в грузовой отсек и будешь у открытой рампы стоять, размахивая платочком. Чтобы дядя понял, что пришли свои. И вот еще что. Как только окажемся на месте, первым делом займись снятием его мотоцикла с раскрепа. А пока он будет бешеным горбачом гонять туда-сюда с мешками, там всяко несколько ходок нужно, даже если он геракл вяленький, ты колеса скатишь вниз. И ни на что внимания не обращай. Особенно если стрелкотня начнется. Твое дело маленькое. Встретила, махнула ручкой, скатила моцик и аллес нормалес. Ферштейн? То есть, тебе все понятно?
— Io, mayn har.
— Ты чей кто? Да уж… довыделывался я с этим шпреханьем… Ну и ты, положим, точно не он…
Роза, несмотря на напряжение, не смогла не ответить на его улыбку. Но вспомнив о задании Вайса, тут же опять посмурнела.
— Получен сигнал о начале атаки, — бесстрастно доложил Искин.
— Ждем вторую отмашку и от винта!
Люфтхарбер, она же Воздушная гавань, Харба или просто База представляла из себя простейший, выполняющий строго утилитарные задачи объект, отстроенный по типовому проекту из привозных легких сборных конструкций, размещенных по периметру взлетно-посадочной площадки.
Ее бетонированная поверхность занимала почти километровый прямоугольник. По одну сторону от летного поля располагались стоящие на невысоких насыпных пригорках радары и стандартный, прикрывающий Створ небесного тоннеля стационарный зенитно-ракетный комплекс, а с другой уходящей вдаль чередой выстроились все остальные здания базы.