Двенадцатилетний Манфред поднял руку и когда взгляд Вальдова-старшего остановился на нем, спросил:
— Отец, можно вопрос?
— Да, Манни, мой мальчик, говори, я тебя слушаю.
— Мы ведь строим корабли для рахдоним, почему же мы сами не летаем в другие миры и не ведем торговлю?
— В том и суть! Они не пускают нас! Прикрываются россказнями о своем праве первооткрывателей и секретными координатами небесных тоннелей.
И вот теперь их время наступило. Вся империя трудилась не покладая рук, чтобы подготовить по-настоящему сильный, неотразимый удар. Сколько унижений пришлось им вынести, сколько позорных поражений претерпеть, чтобы сегодня громко заявить о себе.
Каждый из имперцев знал, зачем они пришли в этот заброшенный мирок. Месть и добыча! Дойчам годами приходилось втридорога покупать кристаллы для производства кей-батов, чтобы оснастить свой флот и армию. Они экономили на всем, чтобы приобретать незаменимое стратегическое сырье. Но в последние месяцы рахдониты, видимо, почуяв угрозу, стали заметно ограничивать поставки. Впереди замаячила угроза полного запрета, и что тогда делать?
Оставалось только идти вперед и брать силой то, что необходимо для выживания их державы и расы. Никаких колебаний и сомнений. Все, кто встанут у них на пути — сами подпишут себе смертный приговор. Они будут сметены могучей стальной рукой германской армии.
Командир отделения — «Безумный» Макс Риттер — получил свое прозвище за неукротимую ярость в бою и отказ сдаваться во время поединков, даже когда, пусть и очень редко такое случалось, попадал в удушающие тиски, или под нажимом соперника хрустели, ломаясь, его суставы и кости, взятые на прием, предпочитая терять сознание, но не уступать.
Он видел, что происходит с его молодыми бойцами. Верил в них, знал, что не подведут, но сейчас им требовалась хорошая встряска. И обер лейтенант понял, что надо делать. Выбрав нужную запись, Риттер включил ее на всю громкость в отсеке. Зазвучали такие знакомые первые такты старинного марша, немного адаптированного управлением имперской пропаганды под новые цели.
— Чего притихли, волки, а ну давай! Не молчать!
Рев восьми молодых глоток сотряс десантный отсек винтокрылой машины.
Wir sind des Geyers schwarzer Haufen, heia ho-ho,
Und wollen mit Tyrannen raufen, heia ho-ho.
Музыка в наушниках вела их за собой, барабаны грозно рокотали, задавая ритм, и они упоенно даже не пели, орали вовсю:
Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Setzt aufs Rahen Schiff den roten Hahn.
Spieß voran — Hey — drauf und dran.
Hangt ans Fensterkreuz den Kaufmann[8].
С последними тактами грозного марша минутные колебания были забыты и выброшены за борт. Черные отряды Гайера заставили их вспомнить, кто они и какова их миссия. Манфред, даже в этот миг не забывавший о времени, посмотрел на часы, висящие в интерфейсе визора. Оставалось пять минут полета. Очень скоро им предстояла настоящая работа!
— А теперь слушайте меня очень внимательно! — довольно оглядывая лица своих бойцов, начал Риттер инструктаж. — На борту химла стандартно четверо стражников в скафах. Наемники. Эти псы умеют воевать. Но мы с ними справимся! Даже если они все выжили. Нас два полнокровных отделения. Один к четырем! После десантирования мы разделимся на две боевые группы по четыре панцера. Первую возглавит штурмфенрих фон Грах, я поведу вторую. Мы заходим с верхней палубы. Третье отделение пойдет снизу, с земли, им придется попотеть, взбираясь вверх. Общая задача — зачистка реакторной зоны и доставка туда вот этого чемодана с адской машинкой, — он небрежно пихнул бронированной бутсой стоящий с ним рядом металлический ящик. Никто не суетится, не изображает героя, все четко выполняют приказы. Мы много учились, теперь время показать врагу, кто такие панцерегеря!
Когда их борт перескочил горку и, выдавая максимум ускорения, вышел к титанической туше химла, все разом приникли к иллюминаторам. Бот летел в залпах фейерверка, шел непрерывный отстрел тепловых ловушек. Но система ПВО дирижабля молчала.
— По местам. Шонбурн, Тулли, занять позиции у пулеметов, стрелять по всему, что шевелится. Помните, сейчас вокруг только враги!