«Зря ты, Федя, для меня
Мой народ — моя родня.
Я без мыслей об народе
Не могу прожить и дня!..
Утром мажу бутерброд -
Сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло,
И компот не льется в рот!
Ночью встану у окна
И стою всю ночь без сна -
Все волнуюсь об Расее,
Как там, бедная, она?»
Ещё ему понравились слова, очень напоминавшие раскаяния и отречения ЧСИР-ов[143]:
«Не сумел, не устоял.
Не имел, не состоял.
Не был, не был, не был…
Даже рядом не стоял.
Оправдаю. Отслужу.
Отстрадаю. Отсижу.
К угнетающей верхушке
Больше не принадлежу!»
Я попутно рассказал про всепьянейшего царя Кирюху, который первым явился с красным бантом после отречения Николая Александровича, надеялся, что его попросят на царствие. И про его жизнь в эмиграции, о том, что он поддержал Гитлера и его нашествие на нашу страну. Да и чему тут удивляться — Романовы испокон веку, даже при царе Иоанне Васильевиче были предателями.
Прадед посмеялся и заметил, что не люблю я монархов, на что мне осталось только возразить, что монархия была бы хороша, наследуй достойный и лучший. А у нас из царей лучшие были те, кто не должен был наследовать трон. А те, кого для этой роли воспитывали, обязательно заваливали дело.
А сын грузинского сапожника оказался куда более сильным монархом, чем все Романовы вместе взятые. Его на западе и принято называть «Красным монархом». А всего в личном владении после него — остались латанная шинель, да сапоги. И страна, которую он принял с сохой, а оставил с атомной промышленностью и почти готовыми космическими ракетами.
Всякое при нём было: много хорошего и не меньше плохого для некоторых граждан, но страну он оставил окрепшей и великой, а наследовавший фигляр — всё постарался разрушить и изгадить.
Прадед посмеялся и подытожил, что на 58-ю я уже раз десять наговорил. А я и не отрицал, что при отце народов вполне мог бы оказаться в том самом Гулаге. Грешен и не умею с самого детства, держать язык на привязи.
Новые жильцы пришли за ключами, аж после обеда, и извинились, так как забегались с оформлением ордера. Столько беготни и нервотрёпки. Я только улыбался их жалобам.
Нет спора — беготни много, но их не кидали с покупкой и продажей недвижимости в «Новом дивном мире». Когда такой человек со всей семьей становился бомжем, так как его кинули при данном действии, а власти вставали на сторону «добросовестных приобретателей или продавцов». А он улучшал свои жилищные условия до канавы или подмостья.
Не зря древние всегда говорили, что всё познается в сравнении. И когда сравнением служит относительно комфортная жизнь, то в жизнь в картонной коробке, никто из наших зрителей не верил, хоть такое показывали во всяких «международных панорамах»[144] или сериях репортажей наших тамошних корреспондентов. Не верилось в такое, разглядывая сытые и лоснящиеся лица ведущих.
Только и вспоминался анекдот, «А у нас негры, тоже не доедают…» Похоже, что наше телевидение с его узколобым руководством давно ведет пропаганду в пользу врага. С подобными сюжетами, в которые нашей публике ни за что не поверить. Получился из нашего народа массовый Станиславский, и топорные потуги (может и заведомые) отвергал массовым — «Не верю!»[145]
Мы передали жильцам их ключи и показали всю квартиру, попросили помочь перенести мою кроватку и раскладушку к машине, а сами вызвали её. Когда жильцы увидели приехавшую черную «Волгу», они были несколько ошарашены. Но мы быстро с помощью водителя, загрузили кроватку и раскладушку в багажник, и поехали в домик. Туда, я надеюсь телефон вскоре проведут. Уж больно непростые жильцы там будут проживать, и связь будет необходима. А пока подъехали насколько возможно, и попросили водителя остановить не доезжая, а то потом не сможет отмыть машину. Прадед пошёл позвать наших, чтобы перенести кроватку и раскладушку, а я остался в машине. По таким дорожкам, я ещё быстро ходить не умею и не хотелось задерживать Всеволода Никитича.
Наши подтянулись быстро, и молодежь потащила кроватку, а мы с Верочкой потихоньку по обочине пошли к стройке. Да, видок этот, я уже наблюдал в прошлом году, но тогда тут не стояло несколько разгружающихся машин, и не было суетящихся вокруг них людей. Прямо великое переселение народов. Но, несмотря на это, строительные работы продолжались довольно споро и другие домики тоже скоро будут достроены. Дай бог, тогда можно будет облагородить и дорогу с дорожками и приняться за строительство общих объектов, а также завершить строительство стены окружающей посёлок. Пока тут ещё проходной двор, но надеюсь это временно, и охрана на КПП всё-таки бдит.
144
— «Международная панорама» — международный тележурнал Центрального телевидения. Производство Главной редакции информации ЦТ (1969–1988)
145
— «Не верю!» — фраза, ставшая легендарной в мире кино, театра и в бытовой сфере после того, как её стал употреблять в качестве режиссёрского приёма К. С. Станиславский. Также существует в виде: «Станиславский сказал бы: не верю!».